Бангладеш находится на перепутье. Летом 2024 года студенческая революция свергла Шейха Хасину, одного из самых укоренившихся лидеров Южной Азии, что может стать поворотным моментом в бурной политической истории страны.
На протяжении многих лет правление Хасины олицетворяло авторитарный уклон страны, когда-то стремившейся к демократии. Уход Хасины, спровоцированный Июльской революцией, дает редкую возможность наметить новый курс. Однако насилие, вспыхнувшее между сторонниками Национальной партии Бангладеш (БНП) и Джамаат-э-Ислами в округе Гайбанда в конце декабря, ярко демонстрирует нестабильность политической обстановки и ставит под сомнение, сможет ли Бангладеш вырваться из своего недемократического прошлого.
На кону стоит выживание самой демократии в стране, где политическая поляризация, коррупция и непотизм подорвали демократические институты. Бангладеш сейчас столкнулся с колоссальной задачей восстановления этих институтов, одновременно справляясь с соперничеством укоренившихся политических партий и растущим студенческим движением. То, удастся ли стране воспользоваться этим моментом для перехода к подлинной демократии или она вновь погрузится в новый цикл авторитаризма, будет зависеть от готовности ее политических акторов ставить долгосрочные реформы выше краткосрочных выгод.
Современная политическая история Бангладеш является предостережением о неосуществленном демократическом потенциале. С восстановлением демократии в 1990 году страна сохраняла видимые атрибуты демократии: регулярные выборы, активные политические партии и вовлеченное гражданство. Тем не менее, эти особенности маскировали систему, гле властвовал непотизм, авторитаризм и систематическое насилие. Две династические партии долгое время монополизировали политическую арену: Авами Лига (АЛ) и БНП. Эти соперники на протяжении десятилетий обменивались обвинениями, часто используя государственную власть для подавления инакомыслящих и консолидации контроля.
Правление Шейха Хасины, начавшееся в 2009 году, стало кульминацией этой тенденции. Под ее руководством АЛ систематически разрушала институциональную независимость, политизировала судебную систему и подрывала гражданские свободы. Оппозиционные деятели подвергались преследованиям, тюремным заключениям или изгнанию, в то время как инакомыслящие голоса в гражданском обществе и СМИ подвергались цензуре. Выборы, включая спорные выборы 2014 и 2018 годов, стали лишь театром демократии, предназначенным для легитимации ее власти. Бангладеш, когда-то страдающая демократия, скатилась в открытый авторитаризм.
Июльская революция нарушила этот курс. Спровоцированное протестами против спорной квотной системы для государственных должностей, движение быстро превратилось в массовое восстание, требующее демократической реформы. Смерть студенческого активиста Абу Сайеда вызвала общественное возмущение, заставив Хасину уйти в отставку и покинуть страну. Ее уход оставил политическую вакансию и возможность для переосмысления будущего Бангладеш.
Временное правительство, возглавляемое Нобелевским лауреатом Мухаммадом Юнусом, обязано вести страну к стабильности и реформам. Однако его мандат ненадежен, поскольку правительство находится между требованиями трех мощных фракций: БНП, Джамаат-э-Ислами и революционного студенческого движения.
БНП, долгое время находившаяся в оппозиции, рассматривает пост-Хасинский период как момент своего искупления. Общественное недовольство авторитаризмом АЛ дало БНП новый импульс популярной поддержки. Лидеры партии призвали к немедленным выборам, уверенные в победе. Тем не менее, история БНП в управлении противоречива. Ее время у власти было омрачено обвинениями в коррупции, неэффективности и нарушениях прав человека. Более того, недавний оправдательный приговор Тарике Рахману, сыну бывшего премьер-министра Халеды Зия, по делу о высокопрофильном теракте с гранатой вызвал новый скандал, подчеркивающий проблемы партии с прозрачностью и подотчетностью. Чтобы вести Бангладеш в новую эру, БНП необходимо преодолеть свое прошлое и выработать убедительное видение реформ. В противном случае ей грозит повторение той самой системы, которой она якобы противостоит.
Джамаат-э-Ислами, крупнейшая исламистская партия Бангладеш, вновь появилась на политическом горизонте. Подавленная режимом Хасины, Джамаат воспользовалась своим участием в Июльской революции, чтобы вернуться в национальную политику. Граундовая сеть и организационная дисциплина партии стали активами для мобилизации поддержки. Однако Джамаат остается крайне поляризующим игроком. Его историческая привязка к Пакистану во время войны за освобождение 1971 года продолжает омрачать его репутацию. Критики обвиняют партию в использовании текущего политического перехода для продвижения исламистской повестки. Для Джамаата пересмотр своей идентичности и расширение своей привлекательности будет критически важным для выживания и процветания в новой политической обстановке.
Наверное, самым интересным развитием является подъем студенческого движения, которое перешло от протестов к политической силе. Такие фигуры, как Нахид Ислам, харизматичный студент-лидер, стали символами нового поколения, требующего меритократии, прозрачности и прекращения укоренившегося кумовства. Их движение начало формировать политическую платформу, стремящуюся разрушить дуополию БНП-АЛ. Тем не менее, студенты сталкиваются с серьезными вызовами. Внутренние разногласия, нехватка политического опыта и укоренившаяся природа политической системы Бангладеш создают серьезные препятствия. Установленные партии уже начали перехватывать и подрывать их усилия, ставя под сомнение, сможет ли движение сохранить свою динамику.
Политическая поляризация остается одной из величайших преград на пути демократических устремлений Бангладеш. Соперничество между БНП, Джамаат и студенческим движением уже переросло в взаимные упреки. БНП обвиняет Джамаат в оппортунизме и соучастии в прошлых злодеяниях. Джамаат, в свою очередь, критикует БНП за коррупцию.
Тем временем студенческие лидеры обвиняют обе партии в том, что они препятствуют реформам и подрывают временное правительство. Этот цикл взаимных обвинений и враждебности угрожает сорвать хрупкий прогресс, достигнутый с момента отставки Хасины. Без обязательства к диалогу и компромиссу риск возобновления насилия остается велик.
Выход из этого цикла требует системных изменений. Укоренившаяся политическая культура Бангладеш не может быть разрушена за одну ночь, но целенаправленные реформы могут заложить основу для более инклюзивного и демократичного будущего.
Международное сообщество заинтересовано в переходе Бангладеш. Поддержка выборной реформы, техническая помощь и давление на соблюдение демократических норм могут укрепить усилия временного правительства. Тем не менее, иностранным акторам необходимо обращаться осторожно, чтобы не разжигать националистические настроения или не быть воспринятыми как вмешательство во внутренние дела.
Политическое будущее Бангладеш висит на волоске. Падение Шейха Хасины создало редкую возможность для реформ, но соперничество и поляризация угрожают растратить эту возможность. Без системных изменений страна рискует повторить свою историю недемократической демократии и авторитаризма. Это момент истины для Бангладеш. Решения, принятые в ближайшие месяцы, определят, станет ли нация яркой демократией или останется в ловушке своего проблемного прошлого. Путь вперед полон вызовов, но также и возможностями. Для Бангладеш ставки не могли быть выше.
