Решение Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF) не включать Пакистан в свой «серый список» было с облегчением встречено в Исламабаде и с явным недовольством в Нью-Дели. Однако это событие означает не только временное избавление от угрозы новой финансовой изоляции, но и указывает на более глубокий, тонкий сдвиг в мировой дипломатии – пересмотр отношений, нарративов и баланса сил между глобальными институтами.
Длительное балансирование Пакистана на грани «серого списка» вызывало серьезное беспокойство у стратегов внешней политики и экономических ведомств страны. Пребывание в этом списке омрачало инвестиционный климат, вело к удорожанию заимствований и наносило ущерб международной репутации, представляя Пакистан как центр отмывания денег и финансирования терроризма. Тем не менее, несмотря на сохраняющиеся структурные уязвимости, Исламабад сумел добиться того, чтобы его усилия, или, по крайней мере, его дипломатическая позиция, были услышаны на мировой арене.
Нынешняя дипломатическая конфигурация оказалась совершенно иной. Если традиционная поддержка со стороны Китая была ожидаема, то открытая позиция Турции и Японии обеспечила весомый противовес опасениям Пакистана. Эти страны, каждая со своими геополитическими интересами и готовностью к риску, единым фронтом заявили, что Пакистан сделал достаточно – или готов сделать достаточно – чтобы заслужить дипломатическое послабление. Поддержка этих трех государств свидетельствует о многовекторной дипломатии Исламабада, выходящей за рамки региональной бинарности и создающей для себя стратегическое пространство.
Усилия Индии, направленные на возвращение Пакистана в «серый список», были целенаправленными, настойчивыми и основывались на законных интересах безопасности. Однако это не изменило сложившегося консенсуса. Такая неспособность стала проверкой как для усилий Пакистана, так и для все более изолированного индийского нарратива. Мировые институты, похоже, устали от дипломатии, которая держится в заложниках у наказаний при отсутствии путей к деэскалации. Международное сообщество сегодня, кажется, более склонно вознаграждать прогресс, пусть даже небольшой, нежели вновь возлагать вину, что может оказаться контрпродуктивным.
Внутренние инициативы Пакистана, предпринятые в последнее время, в частности операция «Баньян Марсус», сыграли ключевую роль в изменении отношения к стране. Важны не столько конкретные задержания или закрытия организаций, сколько демонстрация государственной воли. Финансовые реформы, улучшение регулирования и правовые изменения помогли представить мировому сообществу более ответственный облик Пакистана. Вопрос о том, насколько прочно эти реформы укоренились, остается дискуссионным, однако их заметность уже привела к значительным последствиям.
Технократическая проработка документов, работа юридических механизмов и тщательное планирование, стоящие за этим успехом, заслуживают высокой оценки. В то время как внешняя политика в других частях региона часто строится на громких жестах и показной браваде, тихая и целенаправленная работа Пакистана принесла свои плоды. Это и есть дипломатия, хотя и такая, которая не всегда попадает на первые полосы газет.
Следующим шагом должно стать нечто большее, чем просто коллективный вздох облегчения. Решение FATF предоставляет Исламабаду возможность переосмыслить свою глобальную роль – не как «вечного подозреваемого», а как ответственного участника международных отношений, которому есть что терять и который готов это продемонстрировать. Однако это потребует устойчивой политической воли, институциональной независимости и, прежде всего, готовности бросить вызов укоренившимся интересам, извлекающим выгоду из непрозрачности.
Этот дипломатический успех также поднимает более широкие вопросы о политике и функционировании международных надзорных органов. Являются ли они инструментами подотчетности или аренами политической борьбы за власть? Опыт Пакистана показывает, что они могут быть и тем, и другим. Задача состоит в том, чтобы не допустить подмены одной цели другой.
