Недавняя трехсторонняя встреча в китайском Куньмине с участием представителей правительств Китая, Пакистана и Бангладеш, которую Пекин и Исламабад преподнесли как дипломатический триумф, вызвала серьезную обеспокоенность в дипломатических кругах Южной Азии, о чем сообщали такие издания, как The Diplomat и The Business Standard. Несмотря на то что советник по иностранным делам Бангладеш М. Тоухид Хоссейн поспешил назвать встречу «неполитической» и «неофициальной», отрицая формирование нового альянса, эти заверения выглядят неубедительно на фоне предшествующих событий, указывающих на возможный геополитический сдвиг.
Тревогу усиливает тот факт, что за несколько месяцев до встречи в Куньмине высокопоставленная пакистанская делегация посетила Бангладеш для активизации связей, в то время как страной управляет временное правительство во главе с нобелевским лауреатом Мухаммадом Юнусом, не имеющее избирательного мандата. Более того, в марте во время визита в Китай сам Юнус обратился к Пекину с призывом «расширять свое присутствие» в регионе, что было воспринято как завуалированная угроза северо-восточным штатам Индии. За дипломатическим занавесом, по мнению наблюдателей, идет работа по созданию стратегического блока, который может поставить под угрозу с трудом завоеванную стратегическую автономию Бангладеш.
Для Китая Бангладеш является воротами в Бенгальский залив и потенциальным противовесом индийскому влиянию. Втянув в эту схему Пакистан, Пекин, как предполагается, использует своего давнего партнера в качестве посредника для сближения с Даккой. Интерес Исламабада, в свою очередь, заключается в реанимации флагманского проекта инициативы «Один пояс, один путь» — Китайско-пакистанского экономического коридора (CPEC), — за счет привлечения Бангладеш и создания иллюзии растущего регионального консенсуса вокруг китайских инфраструктурных проектов.
Однако так называемое «железное братство» Китая и Пакистана не является монолитным. Проект CPEC стал источником серьезного внутреннего напряжения в самом Пакистане. В Белуджистане, ключевом регионе для коридора, местные общины обвиняют Исламабабад и Пекин в разграблении природных ресурсов и игнорировании их интересов. Недовольство принудительным переселением и отсутствием рабочих мест для местного населения породило широкое сопротивление. Похожие опасения существуют в Синде и Гилгит-Балтистане, а растущая экономическая зависимость от Китая вызывает страх перед «долговой ловушкой».
На этом фоне попытки Пакистана вовлечь Бангладеш в свою орбиту вызывают серьезные вопросы, особенно учитывая тяжелое историческое наследие. Исламабад десятилетиями отказывается приносить извинения за военные преступления и геноцид, совершенные в 1971 году во время войны за независимость Бангладеш. Недавнее заявление премьер-министра Пакистана Шахбаза Шарифа о том, что его страна «отомстила за поражение 1971 года», было воспринято в Дакке как откровенное пренебрежение памятью миллионов жертв.
Ситуацию усугубляет политический вакуум в самом Бангладеш. Временное правительство во главе с Юнусом не обладает легитимностью для принятия столь далеко идущих внешнеполитических решений. Отсутствие парламентских дебатов и общественного обсуждения вокруг встречи в Куньмине, по мнению критиков, является серьезным демократическим провалом. Как отметил в репортаже BBC Bangla бангладешский экономист Селим Райхан, такие шаги временного режима носят автократический характер и вызывают вопросы об отсутствии мандата и прозрачности.
Позиция Дакки на встрече была неоднозначной: Бангладеш не подписал итоговое совместное заявление и отклонил предложение о создании совместной рабочей группы, сославшись на недостаток ясности. Однако сам факт участия в переговорах, по мнению аналитиков, легитимизировал инициативу, которая может перерасти в региональный блок, нацеленный на ослабление позиций Индии и установление доминирования Китая в Южной Азии.
Этот дипломатический маневр резко контрастирует с альтернативными моделями регионального сотрудничества, такими как BBIN (Бангладеш-Бутан-Индия-Непал) и BIMSTEC, которые основаны на принципах прозрачности и взаимного уважения. Исторически Индия была последовательным партнером Бангладеш, оказав поддержку в войне за независимость и развивая сотрудничество в торговле и энергетике. Бангладеш стоит на распутье, и его будущие шаги определят не только его суверенитет, но и стабильность во всем регионе. Для сохранения стратегической ясности стране необходимо вернуться к демократическому управлению, где внешняя политика формируется на основе воли народа, а не решением невыборного правительства.
