В июне 2025 года Индия осуществила поворотную военную реформу, которая знаменует собой новую эру в истории ее вооруженных сил. Подписанный министром обороны Раджнатхом Сингхом указ наделил начальника штаба обороны (CDS) беспрецедентными полномочиями – правом издавать обязательные для исполнения совместные приказы для всех трех видов войск. Этот шаг, проведенный через Департамент по военным делам (DMA), превращает давно обсуждаемую концепцию «совместной работы» в реальную командную вертикаль.
До сих пор начальник штаба обороны мог лишь координировать действия армии, флота и ВВС, но окончательные оперативные приказы оставались за командующими каждого вида войск. Такая система создавала «серые зоны» и зависела от личных договоренностей в кризисных ситуациях, как это было во время столкновений в долине Галван в 2020 году или после авиаудара по Балакоту в 2019 году. Новая реформа устраняет эту двусмысленность. Теперь CDS получает единый рычаг для совместного планирования, развертывания и ведения боевых действий, приближая индийскую модель к структурам, принятым в США и Великобритании.
Идеологом этих преобразований является сам нынешний начальник штаба обороны, генерал Анил Чаухан. В своей книге Ready, Relevant and Resurgent, вышедшей в мае 2025 года, он предвосхитил эту реформу, утверждая, что «совместная работа должна перейти от сотрудничества к командованию». По его мнению, традиционная разобщенность родов войск – «это комфорт мирного времени, несовместимый с неотложными требованиями войны». Новый указ стал административным воплощением этой философии.
Для Сухопутных войск Индии, составляющих основу боевой мощи страны, изменения носят как структурный, так и культурный характер. Хотя официально объединенные командования театров военных действий (ITC) еще не созданы, CDS уже получил право отдавать приказы, выходящие за рамки ведомственных границ. Это означает, что существующие командования Сухопутных войск, особенно Северное, Восточное и Западное, должны будут планировать операции с обязательным участием ВВС и ВМФ, действуя как единый боевой организм.
Реформа кардинально меняет и систему логистики. Обширная сеть снабжения индийской армии теперь будет интегрирована в единую структуру под контролем Департамента по военным делам. Начальник штаба обороны сможет перераспределять ресурсы – топливо, транспорт, боеприпасы – исходя из потребностей общей миссии, а не ведомственных квот. Меняется и подход к ответственности: за успех или провал комплексной операции, включающей разведку, огневую мощь и маневр, теперь будет отвечать не отдельный вид войск, а вся командная структура.
Наглядным примером новой синергии является инициатива по созданию Объединенного центра противовоздушной обороны (JADC). Он призван интегрировать армейскую сеть Akashteer с системой управления ВВС IACCS. Благодаря новым полномочиям CDS, этот процесс может значительно ускориться, минуя межведомственные бюрократические преграды. Средства ПВО армии станут частью единой национальной оборонительной сети, а не изолированными активами.
Несмотря на всю значимость реформы, на пути ее реализации стоят серьезные вызовы. Сам генерал Чаухан признавал наличие «диссонанса» между видами войск относительно контуров командования. Институциональная инерция, десятилетиями отлаженная в условиях независимого управления, потребует времени для адаптации. Успех преобразований зависит не столько от командных полномочий, сколько от культурной перестройки в войсках.
Расширение прав начальника штаба обороны – необходимый шаг к созданию современной армии. Однако «совместность» останется лишь красивым словом на бумаге, если эти приказы не упростят принятие решений для командиров на местах, не обеспечат быструю огневую поддержку и понятную логистику. Как писал сам генерал Чаухан, «мера реформы определяется не приказом, изданным в Дели, а ясностью, которую он дает солдату, стоящему лицом к лицу с врагом». Для индийской армии это одновременно и вызов, и возможность превратиться из крупнейшего вида войск в ядро, интегрирующее всю объединенную мощь государства.
