Первый за пять лет визит министра иностранных дел Индии Субраманьяма Джайшанкара в Китай, проанализированный в публикации доктора Ивана Лидарева из сингапурского Института исследований Южной Азии (ISAS), знаменует собой устойчивое улучшение отношений между двумя азиатскими гигантами. Этот процесс, начавшийся осторожно в октябре 2024 года, набирает обороты, выходя за рамки простой «оттепели».
Джайшанкар прибыл в Китай для участия в совещании глав МИД стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Пекин оказал ему подчеркнуто теплый прием, организовав двусторонние встречи не только с его коллегой Ван И, но и с вице-президентом Хань Чжэном. Этот визит — один из нескольких за последние месяцы — показывает, что недавняя напряженность из-за поддержки Китаем Пакистана в конфликте с Индией в мае 2025 года и споров вокруг реинкарнации Далай-ламы не смогла сорвать процесс сближения.
Кульминацией этого процесса может стать вероятный визит премьер-министра Индии Нарендры Моди в Китай на саммит лидеров ШОС в августе 2025 года. Это будет означать, что основная работа по восстановлению нормальных отношений и стабилизации границы завершена. Однако именно после этого начнется сложный этап достижения существенного прогресса и деэскалации пограничного спора.
Визит Джайшанкара обнажил главный парадокс китайско-индийских отношений. С одной стороны, в условиях быстро меняющейся глобальной обстановки у Пекина и Дели появляется все больше интереса и пространства для сотрудничества. С другой — этому постоянно мешают застарелые двусторонние проблемы. Во время встреч в Китае Джайшанкар говорил об «очень сложной» международной ситуации и растущей «экономической нестабильности», призывая ШОС «стабилизировать мировой порядок» и решать давние проблемы, угрожающие коллективным интересам.
Ключ к пониманию этого стремления к сотрудничеству лежит в глобальном контексте. Во-первых, обеим сторонам необходимо укреплять свои стратегические позиции перед лицом американских пошлин, угроз в адрес BRICS и предложенных финансовых санкций за покупку российской нефти. Улучшение отношений между Пекином и Дели усилит их переговорные позиции в диалоге с Вашингтоном. Во-вторых, в последнее время укрепилось взаимодействие в рамках BRICS, где обе страны играют ключевую роль, в том числе в вопросах поставок зерна и использования национальных валют в торговле.
Тем не менее визит индийского министра также подчеркнул, что острые двусторонние вопросы продолжают сдерживать потенциал сотрудничества. Главный из них — территориальный спор, и Джайшанкар настаивал на необходимости деэскалации на границе. Еще одним раздражителем является поддержка Китаем Исламабада, который в Дели называют деструктивной «третьей стороной». Чувствительными для Индии остаются также использование Китаем «экономического принуждения», включая ограничения на экспорт редкоземельных металлов и удобрений, и вопрос о реинкарнации Далай-ламы, названный китайской стороной «шипом» в отношениях.
Сам факт того, что эти проблемы так активно обсуждались во время визита, символизирующего «оттепель», подчеркивает их значимость как камней преткновения. Они порождают недоверие и регулярную напряженность. В настоящее время Пекин и Нью-Дели, похоже, решили сознательно преуменьшать их значение, чтобы не подорвать наметившееся сближение. Однако вопрос о том, как долго они смогут это делать, остается открытым.
