Недавняя эскалация вооруженного противостояния между Афганистаном и Пакистаном вызвала серьезную обеспокоенность как в регионе, так и за его пределами, указывают политологи Исломхон Гафаров, Шахзодбек Махмудов и Фирдавс Азимкулов. Этот всплеск насилия особенно тревожен, учитывая ключевое положение обеих стран в политической и экономической архитектуре Евразии, связывающей Южную и Центральную Азию с Ближним Востоком. Ухудшение отношений между Кабулом и Исламабадом несет прямые угрозы для региональной стабильности и международной безопасности, а корни конфликта уходят в сложный узел взаимных обвинений, исторических обид и геополитических интриг.
Главным поводом для обострения стали обвинения Пакистана в адрес Афганистана в поддержке террористической организации «Техрик-е-Талибан Пакистан» (ТТП). По данным Исламабада, за последний год боевики ТТП совершили в Пакистане свыше ста терактов, жертвами которых стали около 500 мирных жителей и сотни силовиков. Кабул официально отвергает эти обвинения. Однако проблема гораздо глубже простого пособничества. Пакистан, сыгравший решающую роль в приходе талибов к власти в 1996 и 2021 годах, ожидал от нового афганского правительства лояльности, в частности – официального признания «линии Дюранда» в качестве государственной границы. Ни одно правительство Афганистана, включая нынешнее, на это не пошло. В ответ Исламабад так и не предоставил талибам формального дипломатического признания. Это взаимное непризнание подрывает доверие и демонстрирует, что Исламабад по-прежнему видит в Афганистане не суверенного игрока, а подконтрольное движение, тогда как талибы отчаянно пытаются доказать свою независимость.
В этот напряженный клубок вплетается и большая геополитическая игра. На фоне конфликта глава МИД Афганистана Амир Хан Муттаки посетил Москву, а затем нанес шестидневный визит в Индию. Исламабад воспринял сближение Кабула со своим главным стратегическим противником – Нью-Дели – как прямую угрозу. Индия объявила о намерении повысить статус своей технической миссии в Кабуле до полноценного посольства, что многие эксперты расценили как шаг к официальному признанию правительства талибов. Для Пакистана, который долгое время рассматривал Афганистан как свою «стратегическую глубину» на случай конфликта с Индией, такой сценарий означает потерю важного буфера. Ситуацию усугубили подозрения афганской стороны о возможном косвенном участии США в эскалации. Незадолго до начала столкновений Кабул отклонил просьбу Вашингтона о доступе к авиабазе Баграм, после чего в Афганистане произошел сбой в работе интернета, а пакистанская делегация провела встречу с представителями США в ООН.
В отличие от предыдущих пограничных стычек, на этот раз эскалация вышла на новый уровень. Пакистан нанес авиаудар не по приграничным провинциям, а непосредственно по Кабулу. Истребитель F-16 атаковал автомобиль в одном из центральных районов столицы. По данным разведки, целью был лидер ТТП Нур Вали Мехсуд, который, однако, выжил и позже, по некоторым сообщениям, был замечен на территории самого Пакистана. Удар по столице стал демонстрацией воздушного превосходства Исламабада и сигналом о готовности действовать в любой точке Афганистана. В ходе боев пакистанские силы захватили несколько пограничных постов. По официальным данным, потери составили 23 человека с пакистанской стороны и около 200 – с афганской.
Осознавая неготовность к полномасштабной войне, обе стороны при международном посредничестве сели за стол переговоров. 19 октября в Дохе было подписано двустороннее соглашение, подтвердившее статус Катара как ключевого медиатора в афганских вопросах. Примечательно, что к процессу активно подключилась и Турция, превратив переговоры в совместную катарско-турецкую инициативу. Следующую встречу решено провести в Стамбуле. Стороны договорились о прекращении огня, обязались не поддерживать террористические организации и создать совместный механизм для контроля за выполнением соглашений.
Несмотря на перемирие, кризис уже привел к тяжелым последствиям. Во-первых, Пакистан резко ужесточил и ускорил депортацию афганских беженцев, что усугубляет гуманитарную катастрофу. Во-вторых, торговля между странами практически остановилась. В-третьих, конфликт выявил главную уязвимость Кабула – слабость системы ПВО, что, вероятно, подтолкнет его к поиску помощи у России или Китая. Наконец, на фоне сдержанной позиции Китая и Ирана, в афганскую политику возвращаются старые игроки. Визит в Кабул бывшего спецпредставителя США Залмая Халилзада и активность Катара с Турцией свидетельствуют о начале нового этапа трансформации внешней политики Афганистана и перекройки баланса сил во всей Южной Азии.
