Возможное возвращение Дональда Трампа в Белый дом вновь вывело на передний план одну из его самых навязчивых идей — авиабазу Баграм в Афганистане. Недавние угрозы наказать Кабул, если тот не вернет стратегический военный объект, раскрывают сложную партию в мировой политике, которая может иметь далеко идущие последствия для истерзанной войной страны.
Одержимость 79-летнего политика Баграмом — это не просто вопрос военной гордости или исправления того, что он считает ошибками администрации Байдена. За стремлением вернуть контроль над авиабазой стоят три важнейших стратегических расчета, выходящих далеко за пределы афганских границ. Наиболее веская причина — близость к Китаю. Расположенный всего в 800 километрах от китайской границы, Баграм предлагает непревзойденное преимущество в растущем соперничестве Америки с Пекином. Трамп неоднократно упоминал растущее влияние Китая в Афганистане и рассматривает Баграм как идеальный контрудар в этой шахматной партии.
Ценность Баграма простирается далеко за пределы его роли в афганских делах. Авиабаза находится на перекрестке Южной Азии, Центральной Азии и Ближнего Востока. Контроль над ней означает наличие плацдарма для операций по всему этому нестабильному региону, обеспечивая легкий доступ к Пакистану, Ирану и республикам Центральной Азии — ко всем областям, где американское влияние ослабевает. Для президента, который верит в проецирование американской мощи по всему миру, Баграм представляет собой ультимативный инструмент доминирования.
Существует и экономическое измерение. По оценкам, Афганистан обладает неразведанными запасами полезных ископаемых на сумму около одного триллиона долларов, включая редкоземельные элементы, имеющие решающее значение для современных технологий. Китай уже проявил интерес к этим ресурсам, подписав предварительные соглашения с правительством талибов. Стремление Трампа вернуть Баграм может быть частью более широкой стратегии, направленной на то, чтобы американские компании получили свою долю минеральных богатств Афганистана, а авиабаза обеспечила бы им необходимую безопасность и логистическую поддержку.
Для самого Афганистана требования Трампа создают невыполнимую ситуацию. Правительство «Талибана» (движение запрещено в РФ), которое борется за международное признание и отчаянно нуждается в иностранной помощи, теперь сталкивается с угрозами со стороны самой могущественной армии мира. Возвращение Баграма означало бы допуск иностранных войск на афганскую землю — то, что противоречит всему, за что талибы боролись в течение 20 лет.
Давление оказывается в худший из возможных моментов. Страна переживает тяжелейший гуманитарный кризис, миллионы людей нуждаются в продовольственной помощи и базовых услугах. Международные санкции нанесли ущерб экономике, а большая часть иностранной помощи иссякла. Обещанные Трампом «последствия» в случае отказа — будь то ужесточение санкций, военные действия или поддержка антиталибских группировок — могут еще больше дестабилизировать страну и принести новые страдания простым афганцам.
Стратегия Трампа в отношении Баграма отражает его общий подход к международным отношениям — использование американской военной и экономической мощи для принуждения других стран к выполнению требований США. Хотя это может импонировать его сторонникам внутри страны, в глобальном масштабе это грозит созданием новых конфликтов и подрывом стабильности. Если Трамп успешно заставит Афганистан вернуть Баграм, это может создать опасный прецедент.
По мере развития этого противостояния у обеих сторон остается мало хороших вариантов. Трамп не может с легкостью снова вторгнуться в Афганистан без серьезной внутренней и международной реакции. Для Кабула же отказ может повлечь за собой разрушительные последствия, а согласие — подорвать легитимность власти. Навязчивая идея Трампа по поводу Баграма уже изменила динамику в Афганистане и напомнила миру, что «Большая игра» в Центральной Азии еще далека от завершения.
