Недавнее оборонное соглашение между Пакистаном и Саудовской Аравией знаменует собой не просто очередной этап развития двусторонних отношений, а серьезный сдвиг в системе безопасности Ближнего Востока и Южной Азии. Традиционная дружба, основанная на культурном, религиозном и экономическом сотрудничестве, трансформируется в структурированное военное партнерство. Этот шаг стал ответом на растущую геополитическую нестабильность, изменение глобальных альянсов и стремление Эр-Рияда и Исламабада обеспечить взаимную оборону и долгосрочное влияние в регионе.
Основным мотивом для заключения пакта стало общее видение растущих внешних угроз. Обе страны ощущают давление со стороны иностранных держав, стремящихся усилить свое влияние на Ближнем Востоке с помощью дипломатии, военной силы или тайных операций. Особую тревогу вызывает политика Израиля. Его действия в регионе, особенно разрушительная военная операция в секторе Газа, заставили Саудовскую Аравию пересмотреть свои стратегические приоритеты. Королевство, ранее рассматривавшее возможность нормализации отношений с Израилем в рамках «Авраамовых соглашений», теперь ищет новых, более надежных партнеров.
В этих условиях Пакистан выглядит естественным и заслуживающим доверия союзником. Будучи ядерной державой с крупной, закаленной в боях армией и богатой историей сотрудничества с государствами Персидского залива, Исламабад отвечает как идеологическим, так и оборонным требованиям Эр-Рияда. Несмотря на собственные вызовы – сложные отношения с Ираном и нестабильность в соседнем Афганистане – Пакистан предлагает Саудовской Аравии надежный противовес агрессивным силам.
Некоторые эксперты, в частности доктор Али Аль-Хинди, предполагают, что это соглашение может стать основой для более крупного исламского военного альянса, подобного NATO. Прецедент уже существует – Исламская военная контртеррористическая коалиция (IMCTC), созданная по инициативе Саудовской Аравии в 2015 году, одним из основателей которой был Пакистан. Первым командующим коалиции стал бывший начальник штаба пакистанской армии генерал Рахил Шариф. Расширение мандата IMCTC от борьбы с терроризмом до полноценного оборонительного союза выглядит логичным шагом в условиях растущей региональной нестабильности.
Кроме того, соглашение, по-видимому, является реакцией на еще один тревожный фактор – тайную деятельность Индии на Ближнем Востоке. Недавнее раскрытие в Катаре разведывательной сети индийских ВМС, а также аналогичные инциденты в Иране, привлекли внимание к растущей активности индийских спецслужб в Персидском заливе. Эти события вызвали обеспокоенность не только в Дохе и Тегеране, но и в Эр-Рияде, который, несмотря на хорошие экономические отношения с Нью-Дели, стал настороженно относиться к «тихим вторжениям». Для Пакистана, давно обвиняющего Индию в шпионаже, такая позиция Саудовской Аравии стала подтверждением его опасений.
Стратегические последствия этого сближения огромны. Оно указывает на пусть и тонкий, но реальный сдвиг в балансировании Эр-Рияда между Индией и Пакистаном. Оборонный пакт с Исламабадом будет воспринят в Нью-Дели как стратегический крен. Это также свидетельствует о растущем понимании монархий Персидского залива, что чрезмерная зависимость от западных держав, в частности США, больше не может быть жизнеспособной политикой безопасности. Колебания Вашингтона и его смещение фокуса в Индо-Тихоокеанский регион создали вакуум, который Эр-Рияд пытается заполнить, опираясь на сильного мусульманского партнера.
Новое соглашение имеет не только оборонительное значение. Оно выдвигает Саудовскую Аравию и Пакистан на роль лидеров исламского мира в период, когда многие мусульманские страны ищут пути для укрепления внутриисламских союзов. Это послание не только Израилю и Индии, но и всему международному сообществу: исламский мир намерен взять под контроль собственную безопасность и суверенитет, не полагаясь на внешние силы, чьи интересы часто расходятся с интересами региона.
Конечно, у такого союза есть и потенциальные трудности: непростые отношения Пакистана с Ираном, его внутренние проблемы безопасности и сложность формирования единого военного блока в регионе, полном межконфессиональных и политических конфликтов. Однако очевидно, что Эр-Рияд и Исламабад стремятся не к идеальному, а к стратегически выгодному союзу. В современном геополитически поляризованном мире стратегическое преимущество может оказаться важнее идеологических или географических разногласий.
Пакистано-саудовское соглашение – это отражение меняющегося баланса сил и стремления к региональной самостоятельности. Пока неясно, станет ли оно основой для мощного исламского оборонного альянса или останется менее формализованным партнерством. Но бесспорно одно: Персидский залив вступает в новую эру, где будущее своей безопасности определяют сами региональные игроки, а не внешние силы.
