Улицы Катманду и других городов Непала за последние дни стали ареной одного из самых ожесточенных политических столкновений за последнее время. Движение, возглавляемое преимущественно молодежью, вспыхнуло в ответ на решение властей заблокировать социальные сети, не прошедшие новую процедуру регистрации. Протесты быстро переросли в насилие, кульминацией которого стал поджог здания парламента разгневанной толпой и ответный огонь силовиков, унесший жизни по меньшей мере 19 человек.
Хотя спусковым крючком послужил цифровой контроль, восстание обнажило гораздо более глубокие проблемы непальского общества и политики. Официально блокировка соцсетей подавалась как мера для борьбы с фейковыми новостями, разжиганием ненависти и обеспечением подотчетности платформ. Однако для молодых непальцев, составляющих значительную часть населения, этот шаг стал лишением ключевых свобод. В стране, где традиционные политические лифты кажутся недоступными или контролируются элитами, именно цифровые каналы давали молодежи голос. Соцсети были не просто развлечением, а пространством для политических дискуссий, ведения бизнеса и связи с миром. Угрожая перекрыть этот доступ, правительство непреднамеренно спровоцировало тех, кого понимает хуже всего, – технологически подкованное и политически активное поколение. Вспыхнувшее насилие стало выражением гнева, накопившегося из-за коррупции, безработицы и отсутствия перспектив.
Чтобы понять всю важность этих событий для Непала, необходимо взглянуть на предшествующий политический контекст. Считается, что правило о регистрации соцсетей продвигало правительство бывшего премьер-министра К. П. Шармы Оли – одного из самых прокитайских лидеров в новейшей истории страны. Во время его правления Непал присоединился к китайской инициативе «Один пояс, один путь», приняв крупные инвестиции в энергетику и инфраструктуру. Для многих непальцев эти проекты символизировали долгожданный прогресс, однако энтузиазм Оли в отношении китайских денег вызывал и беспокойство – некоторые опасались, что условия проектов могут вогнать Непал в долговую зависимость и слишком сильно привязать к Пекину.
Такой разворот не устраивал Индию, которая всегда рассматривала Непал как часть своего стратегического «заднего двора». Отношения между Катманду и Нью-Дели обострились, когда правительство Оли выпустило новую политическую карту, на которой были обозначены спорные с Индией пограничные территории. Поэтому нынешние массовые протесты, приведшие к падению правительства Оли, стали не просто внутренней проблемой. Они символизировали широкий отказ от методов управления, которые казались авторитарными, подверженными внешнему влиянию и оторванными от местных нужд.
Для Нью-Дели падение прокитайского лидера может показаться стратегической возможностью. Индия давно стремилась видеть в Катманду более сбалансированное или, по крайней мере, более лояльное к ее интересам правительство. Однако ситуация не так проста. Хаос ослабил государственные институты Непала, и любое слишком навязчивое участие со стороны Индии может спровоцировать новый виток антииндийских настроений. Нью-Дели не может игнорировать этот шанс, но превращение его в долгосрочное влияние будет зависеть от способности Индии поддержать политические устремления Непала, уважая его суверенитет и предлагая реальную помощь в развитии без обременительных условий.
События в Непале перекликаются с глобальными тенденциями. Во-первых, они подчеркивают решающую роль интернет-свобод в современной политике. Попытки властей контролировать онлайн-пространство все чаще приводят к реальным потрясениям, особенно в странах с молодым населением. Во-вторых, трагедия демонстрирует хрупкость политического равновесия в Южной Азии, где малые страны вынуждены лавировать между Индией и Китаем. Когда лидеры слишком сильно склоняются в одну сторону, это может спровоцировать внутренний кризис. Наконец, насилие в Катманду – это урок для любой власти: демократии, которые не обеспечивают своим гражданам возможности, подотчетность и реальное участие, рискуют потерять их доверие.
Трагедия в Непале – это одновременно национальная проблема и сигнал для всего региона. В ее основе лежит гнев поколения, которое не желает мириться с контролем, коррупцией или внешним влиянием. Движение показывает, что молодые люди способны формировать политическую повестку, даже если это достигается ужасной ценой. Послание, которое они посылают своим лидерам и их соседям, ясно: основные права человека и справедливые дипломатические отношения – это не альтернатива, а необходимое условие мира в XXI веке.
