(Eurasianet) — Крылатая фраза Льва Толстого о том, что «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», определенно применима к клану таджикского лидера Эмомали Рахмона, где страсти запылали еще ярче на фоне недавних увольнений родственников с высших государственных должностей, произведенных, судя по всему, с целью расчистить путь к верховной власти в стране для его старшего и любимого сына Рустама Эмомали.
Пресс-служба Рахмона объявила о последних кадровых изменениях 23 января, когда постов лишились министр обороны Шерали Мирзо, который был переведен на должность руководителя Главного управления по защите гостайны, а также Бег Сабур, который возглавлял Агентство связи, и Юсуф Рахмон, занимавший должность генерального прокурора. Кстати, сыновья последних двух женаты на дочерях Рахмона.
Несколькими днями ранее Рахмон провел ряд масштабных перестановок в региональных и местных органах власти, а также отправил в отставку высших должностных лиц Совета национальной безопасности, Верховного суда, Министерства иностранных дел и силовых ведомств. Масштаб кадровой чистки тут же вызвал разговоры о том, что Рахмон расчищает путь к власти для своего сына, устраняя потенциальных противников династического перехода и заменяя их более сговорчивыми фигурами.
Рахмон, стоящий у руля в Таджикистане уже более трех десятилетий, за это время усердно консолидировал власть в своих руках, оттеснив политических соперников и сведя на нет соглашение о разделении власти, положившее конец гражданской войне 1992-1997 годов. Но хотя ему лишь немногим за 70, у него, по сообщениям, значительные проблемы со здоровьем.
В последние годы Рахмон открыто готовил Рустама Эмомали в преемники, назначив его мэром Душанбе, а главное спикером таджикского сената, что, согласно Конституции, делает его полномочным преемником отца в случае болезни, недееспособности или смерти последнего.
Как это часто бывает в богатых и влиятельных кланах, не все в большой семье Рахмона, как сообщается, поддерживают данный план передачи власти. Некоторые, по-видимому, считают, что 37-летний Рустам – горячая голова, и не подходит на роль главы клана. Сообщения о том, что он стрелял как минимум в двух человек за то, что те чем то ему не угодили, в том числе в своего дядю в 2008 году, способствовали формированию мнения о том, что ему нельзя доверять руководство страной.
Поддерживают ли кандидатуру Рустама его брат и семеро сестер, неизвестно. Одна из сестер, Озода, возглавляла администрацию президента, и многие ее считают самой способной из детей Рахмона.
Но произведенная Рахмоном в январе кадровая чистка указывает на то, что сопротивление возвышению Рустама среди членов клана может быть более масштабным, чем считалось ранее. Наследник, возможно, еще более усложнил ситуацию, отказавшись впустить близких родственников в свой ближайший круг.
Очевидное желание Рахмона передать власть сыну далеко не редкость в регионе. Переход власти по династическому сценарию уже осуществлялся в Азербайджане и Туркменистане, хотя Гурбангулы Бердымухамедов пока продолжает опекать Сердара. В Узбекистане также время от времени ходят слухи о том, что президент Шавкат Мирзиёев не прочь в конечном итоге сделать свою старшую дочь преемницей.
