Сентябрь 2025 года вошел в историю Непала как время огненного бунта, который привел к падению правительства и вверг страну в хаос. События, проанализированные старшим научным сотрудником Института управления конфликтами Аджитом Кумаром Сингхом, показали, как искра недовольства в социальных сетях может разжечь пламя общенационального восстания.
Все началось 8 сентября, когда власти Непала ввели запрет на несколько популярных социальных сетей. Реакция молодежи, известной как «поколение Z», была мгновенной. Тысячи студентов вышли на улицы Катманду с плакатами «Закройте коррупцию, а не соцсети» и «Молодежь против коррупции». Гнев был направлен не столько на сам запрет, сколько на многолетнюю коррупцию и неумелое управление страной. Протесты быстро переросли в столкновения – демонстранты прорвались к комплексу парламента, подожгли машину скорой помощи и забрасывали полицию камнями. К вечеру республика стала свидетелем одного из самых жестоких подавлений протестов в своей истории: по меньшей мере 19 человек были убиты и более 300 ранены.
Пытаясь успокоить ситуацию, правительство той же ночью отменило запрет, а министр внутренних дел Рамеш Лекхак подал в отставку. Но эти уступки уже не могли остановить волну народного гнева. На следующий день протесты охватили всю страну. Несмотря на запреты, молодежь снова вышла на улицы, скандируя «Не убивайте студентов» и «Вор КП, убирайся из страны» – лозунг, адресованный премьер-министру К. П. Оли. Насилие нарастало: протестующие поджигали правительственные здания, захватывали оружие и атаковали штаб-квартиру партии «Непальский конгресс» и дома высокопоставленных политиков. В огне оказался даже сам парламент. В итоге начальник штаба армии, генерал Ашок Радж Сигдел, посоветовал премьер-министру уйти в отставку, заявив, что военные смогут стабилизировать страну только после его ухода. Оли подчинился, но беспорядки продолжились.
К 12 сентября, по данным полиции, погиб как минимум 51 человек, включая протестующих, полицейских и мирных жителей. Из тюрем во время хаоса сбежали тысячи заключенных. Армия ввела общенациональный комендантский час и взяла на себя функции по поддержанию порядка. На фоне этого хаоса начался процесс формирования временного правительства. В итоге бывшая председатель Верховного суда Сушила Карки была приведена к присяге в качестве первой женщины – премьер-министра Непала. Президент Рам Чандра Паудел также объявил, что парламентские выборы состоятся 5 марта 2026 года.
Хотя формальным поводом для протестов стал запрет соцсетей, гнев копился годами. С момента упразднения монархии в 2008 году в Непале сменилось 14 правительств, но у власти оставались одни и те же лица, обвиняемые в коррупции и кумовстве. Уровень безработицы среди молодежи достиг 20%, а более двух тысяч непальцев ежедневно покидают страну в поисках низкооплачиваемой работы за рубежом. Незадолго до протестов вирусная кампания в TikTok, разоблачающая роскошный образ жизни детей политиков – так называемых «непо-детей», – еще больше усугубила негодование.
Что отличало это восстание, так это его поколенческий характер. Непал – одна из самых молодых стран в регионе со средним возрастом населения чуть более 25 лет. Цифровые платформы дали молодежи беспрецедентные организационные возможности. В Discord был создан «виртуальный парламент» из 145 000 участников, который обсуждал политические альтернативы и в конечном итоге поддержал кандидатуру Сушилы Карки. Символом восстания стал пиратский флаг Соломенной Шляпы из японской манги One Piece. Восстание в Непале перекликается с аналогичными молодежными движениями в Южной Азии: в 2022 году в Шри-Ланке протесты вынудили уйти в отставку президента Готабаю Раджапаксу, а в 2024 году в Бангладеш студенты свергли многолетнее правление Шейх Хасины.
Ущерб для Непала оказался колоссальным. Потери туристической отрасли, обеспечивающей около 8% рабочих мест, всего за несколько дней составили 25 миллиардов рупий. Безопасность остается хрупкой, поскольку тысячи сбежавших заключенных все еще на свободе. Пока неясно, станет ли сентябрьское восстание поворотным моментом или просто очередным витком нестабильности. Новое в этой ситуации – масштаб молодежной мобилизации и использование цифровых платформ не только для организации, но и для выдвижения альтернативных лидеров. Непал стоит на распутье: либо двигаться к более подотчетной демократии, либо рисковать сползанием обратно в нестабильность и авторитаризм.
