Нью-Дели кардинально меняет свой подход к Афганистану, действуя в духе древней индийской доктрины «Раджамандала», которая предписывает государству руководствоваться стратегическими интересами, а не только этическими соображениями. Министерство иностранных дел Индии объявило о немедленном восстановлении статуса своей технической миссии в Кабуле до полноценного посольства. Этот шаг стал следствием недавнего визита в Индию министра иностранных дел Афганистана Амира Хана Муттаки, которому Комитет по санкциям Совета Безопасности ООН предоставил специальное разрешение на поездку, поскольку он находится в санкционном списке с 2001 года.
Визит прошел в дружественной атмосфере: Муттаки назвал Индию «близким другом» и анонсировал скорое возобновление прямых авиарейсов между Кабулом и индийскими городами. В совместном заявлении стороны обязались поддерживать «тесную связь и регулярное взаимодействие», а также подтвердили, что афганская территория не будет использоваться для враждебных действий против Индии. Нью-Дели, в свою очередь, выразил «глубокую признательность» за осуждение талибами теракта в Пахалгаме – редкий жест, демонстрирующий готовность Кабула учитывать ключевые озабоченности Индии в сфере безопасности.
Этот прагматичный поворот контрастирует с недавним прошлым. После захвата власти талибами в августе 2021 года Индия закрыла свое посольство в Кабуле, опасаясь, что Афганистан вновь станет прибежищем для антииндийских террористических группировок. Однако до этого, после 2001 года, Индия была одним из крупнейших доноров Афганистана, вложив более 3 миллиардов долларов в проекты по всей стране. Индийские инвестиции охватывали строительство знаковых объектов, таких как здание афганского парламента, плотина Салма (также известная как «Плотина афгано-индийской дружбы») и шоссе Зарандж – Деларам, которое предоставило Афганистану выход к Индийскому океану через иранский порт Чабахар, лишив Пакистан монополии на транзит.
Возобновление дипломатического присутствия – это не просто символический жест, а попытка Индии закрепиться в стратегически важном регионе на фоне растущей активности других крупных игроков, прежде всего Китая. Пекин одним из первых наладил прагматичное взаимодействие с талибами, а в декабре 2023 года даже принял их посла, хотя и без формального признания режима. Более того, Китай планирует расширить Китайско-Пакистанский экономический коридор (CPEC) на территорию Афганистана, что напрямую затрагивает интересы Индии, поскольку проект проходит через спорные территории в Ладакхе и Джамму и Кашмире. В этом контексте возвращение Индии в Кабул выглядит как взвешенный контрход для сохранения своего влияния и защиты многолетних инвестиций.
Ситуацию усложняет и позиция других держав. Россия старается поддерживать нейтралитет, проводя совместные учения как с Индией, так и с Пакистаном. Возобновление партнерства США с Пакистаном в сфере торговли и борьбы с терроризмом также может ослабить индийское влияние. Однако эти вызовы открывают и новые возможности. Индия активно укрепляет связи со странами Центральной Азии через диалоговые площадки и гуманитарную помощь Афганистану, что позволяет ей оставаться значимым игроком. Государства Евразии также предпочитают, чтобы проблемы Афганистана решались его соседями, а не внешними силами, что совпадает с целями Нью-Дели.
Экономическое взаимодействие переходит от комплексной реконструкции к точечным проектам с гуманитарным эффектом. Талибы пригласили индийский бизнес инвестировать в разработку минеральных ресурсов Афганистана, запасы которых оцениваются в 1 триллион долларов и включают железо, медь, литий и редкоземельные металлы, критически важные для перехода Индии на возобновляемые источники энергии. Возобновляется работа воздушного грузового коридора для поставок в Индию ковров, сухофруктов и шафрана. Кроме того, Индия реализует шесть новых проектов в сфере здравоохранения, включая строительство родильных домов и травматологического центра.
Тем не менее, этот прагматизм сопряжен с репутационными рисками. Визит Муттаки в известную исламскую семинарию Даруль Улюм Деобанд в Индии вызвал шквал критики. Этот шаг был воспринят как попытка талибов получить религиозное признание на фоне продолжающегося подавления прав женщин в Афганистане. Скандал усугубился, когда индийских журналисток сначала не допустили к освещению мероприятия. Взаимодействуя с непризнанным на международном уровне режимом, Индия рискует потерять доверие той части афганского общества, которая раньше видела в ней надежного демократического союзника.
На данный момент официальное признание правительства талибов маловероятно. Индия выбрала путь взвешенного взаимодействия, стремясь занять позицию стабилизирующего регионального игрока. Этот подход, основанный на стратегическом предвидении и исторически сложившихся связях, отражает сложный баланс между национальными интересами и нормативными ценностями в динамично меняющемся ландшафте Южной и Центральной Азии.
