В сентябре 2025 года Непал потрясло одно из самых кровопролитных политических восстаний в его новейшей истории, как отмечается в аналитическом материале экспертов индийского исследовательского центра Observer Research Foundation Анасуи Басу Рэй Чаудхури и Субханги Мукерджи. Молодежное антикоррупционное движение, вспыхнувшее без партийных знамен и идеологических манифестов, не только свергло действующее правительство, но и коренным образом изменило политический ландшафт страны, вызвав резонанс во всей Южной Азии.
Истоки восстания таятся в многомесячном недовольстве, назревавшем среди преимущественно молодого населения Непала, где средний возраст составляет 25 лет. Вирусная кампания в социальных сетях с хештегом #NepoBaby пролила свет на роскошный образ жизни детей политиков и других влиятельных лиц на фоне среднегодового дохода граждан в 1400 долларов США. Когда движение набрало силу, правительство во главе с премьер-министром К. П. Шармой Оли 4 сентября 2025 года пошло на крайние меры, заблокировав 26 социальных сетей, включая Facebook, YouTube, WhatsApp и Instagram. Этот шаг стал последней каплей. 8 сентября протесты переросли в ожесточенные столкновения – полиция применила силу и боевые патроны, в результате чего погибли по меньшей мере 19 человек. На следующий день по всей стране начались поджоги и нападения на полицейские участки, из тюрем были освобождены около 14 000 заключенных. На фоне хаоса премьер-министр Оли подал в отставку, а в столицу ввели армию. В образовавшемся вакууме власти более 10 000 пользователей онлайн-форума «Молодежь против коррупции» выдвинули на пост премьера Сушилу Карки. Президент Рам Чандра Пудел утвердил ее назначение, сделав Карки первой женщиной – главой правительства в истории Непала, а новые выборы были назначены на 5 марта 2026 года.
Понимание реакции Индии и Китая – двух ключевых азиатских игроков в регионе – на это восстание имеет решающее значение для оценки их подходов к политической нестабильности в стратегически важном соседе. Чтобы оценить их действия, важно взглянуть на торговые отношения Непала. Экономика страны сильно зависит от импорта, а торговый дефицит с основными партнерами, Индией и Китаем, в прошлом финансовом году составил 144,67 млрд и 51,80 млрд непальских рупий соответственно. Индия доминирует во внешней торговле Непала, являясь главным рынком сбыта (71,9% всего экспорта), но торговый баланс остается отрицательным. Отношения с Китаем, вторым по величине партнером, еще более асимметричны в пользу импорта.
Реакция Индии на восстание отражала как тревогу, так и стратегический расчет. Как крупнейший торговый партнер и ближайший сосед, Индия столкнулась с серьезными экономическими последствиями. Министерство иностранных дел выпустило осторожное заявление, в котором выразило соболезнования в связи с жертвами и посоветовало своим гражданам соблюдать осторожность, избегая при этом прямых комментариев о внутренней политике Непала. Последствия не заставили себя ждать: в сентябре 2025 года экспорт Индии в Непал сократился на 16,6%, поскольку беспорядки парализовали автомобильные перевозки – основной канал торговли. На границе выстроились длинные очереди из грузовиков, а перебои с поставками нефти, стали, фармацевтики и оборудования больно ударили по зависимой от импорта непальской экономике.
Китай также ощутил на себе последствия кризиса. Торговля через пограничные переходы Расувагадхи и Татопани была остановлена, а поток китайских туристов, важный источник дохода для Непала, резко сократился. Ответ Пекина был подчеркнуто сдержанным. 10 сентября МИД Китая опубликовал краткое заявление, в котором подчеркнул дружбу между странами, но не упомянул ни о конкретных событиях, ни о жертвах. Аналитики видят в этом опасения за судьбу долгосрочной гималайской стратегии Пекина. Правительство Оли играло ключевую роль в продвижении китайской инициативы «Один пояс, один путь», включая амбициозный проект Трансгималайской железной дороги. Свержение премьера поставило эти начинания под угрозу. Кроме того, для Китая критически важен «тибетский вопрос». Пекин обеспокоен, что новое, политически активное поколение непальцев может быть менее склонно подавлять активность тибетских беженцев, а внешние силы, в частности США, попытаются усилить свое влияние в Катманду.
Восстание поколения Z в Непале не только изменило внутреннюю политику, но и обнажило хрупкость его региональных связей. В то время как премьер Оли считался прокитайским политиком, новый временный премьер Сушила Карки воспринимается как нейтральная фигура, что является обнадеживающим сигналом для Индии и приемлемым для Китая. Ее подтверждение приверженности политике «одного Китая» помогло ослабить беспокойство Пекина, хотя крупные инфраструктурные проекты пока остаются в подвешенном состоянии. Индия, в свою очередь, активизировала взаимодействие, внеся поправки в Договор о транзите для расширения грузовых перевозок. Пока Непал вступает в новую эру, его способность балансировать между Индией и Китаем будет определять не только его собственную стабильность, но и меняющийся геополитический ландшафт всей Южной Азии.
