Недавний теракт в пакистанском районе Баджаур провинции Хайбер-Пахтунхва, унесший жизни пяти государственных чиновников, стал зловещим свидетельством опасного сближения двух крупнейших террористических группировок региона. Силы безопасности Пакистана уже начали зачистку в районе после атаки. Ответственность за нападение взяли на себя как «Техрик-и-Талибан Пакистан» (TTP), так и «Исламское государство — вилаят Хорасан» (ISKP), но с разными деталями: TTP заявило о подрыве автомобиля, в то время как ISKP сообщило о бомбе, заложенной на мотоцикле. Аналитики считают, что это расхождение — не случайность, а сознательная демонстрация тактики «стратегической двусмысленности», маскирующей их тесную координацию.
Это не первый случай, когда действия группировок указывают на их глубокий идеологический и операционный альянс. Несмотря на разные «бренды», их цели, методы и, как полагают, источники поддержки во многом совпадают. Они не столько конкурируют за территорию, сколько сотрудничают для ее дестабилизации. Ранее ISKP выбирало своими целями работников программ по борьбе с полиомиелитом и старейшин племен, в то время как TTP давно атакует силовиков и уязвимые объекты по всему Пакистану. Частое совпадение времени и места атак говорит о наличии скрытого механизма координации.
В основе их союза лежит радикальная «хариджитская» идеология — искаженная интерпретация ислама, которую пакистанские религиозные ученые единогласно осудили в рамках инициативы «Пайгам-и-Пакистан». Эту доктрину обе группировки используют для оправдания своих жестоких актов против мирных мусульман, гражданских лиц и государственных служащих. Идеологическая связь подкрепляется и историческими узами: основатель ISKP Хафиз Саид Хан ранее был высокопоставленным командиром в TTP, что подчеркивает проницаемость границ между движениями и общие каналы вербовки.
Еще одним показательным фактом является их стратегическое молчание друг о друге. ISKP часто осуждает афганских талибов, но никогда не комментирует деятельность TTP. В свою очередь, TTP воздерживается от критики ISKP, несмотря на его неизбирательные нападения на мечети и общественные места. Этот негласный «пакт о ненападении» свидетельствует о закулисной договоренности, позволяющей обеим группам сосуществовать и выполнять разные роли в общей миссии по созданию хаоса.
Эксперты также отмечают стратегическое «разделение труда». ISKP зачастую берет на себя ответственность за громкие атаки с большим количеством жертв, нацеленные на религиозные собрания и госучреждения, чтобы посеять панику. TTP, в свою очередь, концентрируется на силах безопасности, пытаясь сохранить видимость идеологической борьбы. Теракт в Баджауре, где одна атака получила два заявления об ответственности, идеально вписывается в эту схему с одной общей целью — дестабилизировать Пакистан.
По мнению ряда аналитиков и согласно отчетам контртеррористических служб, это сотрудничество выходит за рамки тактики и идеологии. Есть основания полагать, что и TTP, и ISKP действуют как марионетки в более широкой геополитической игре, получая финансирование, подготовку и руководство от враждебных иностранных спецслужб. Их цель — нанести Пакистану «тысячу порезов», подорвав его управляемость, экономику и социальное единство. Пористая граница с Афганистаном предоставляет им убежище, а слабость контртеррористических мер на афганской территории создает благодатную почву для вербовки новых боевиков.
Эффективный ответ на эту растущую угрозу требует ее единого понимания. Пакистану необходимо рассматривать TTP и ISKP не как отдельных врагов, а как два проявления единой повстанческой силы. Контртеррористические стратегии должны быть нацелены на их общие сети и маршруты финансирования. Террористы могут носить разные маски, но их лицо — одно, и для победы над ними требуются решимость и единство.
