Пекин в пятый раз с 2017 года опубликовал «стандартизированные» названия для 27 географических объектов на территории индийского штата Аруначал-Прадеш, который в Китае называют «Цангнан». Этот шаг, по мнению экспертов из Университета Джавахарлала Неру в Нью-Дели, доктора Рахула Мишры и Харшита Праджапати, является частью целенаправленной стратегии по утверждению территориальных претензий, которую можно охарактеризовать как «картографическое вторжение».
За этими действиями стоит давняя история территориальных споров. Ранее Пекин предлагал Нью-Дели «обмен территориями»: признание Индией китайского контроля над плато Аксай-Чин в обмен на отказ Китая от претензий на Аруначал-Прадеш. Однако по мере роста своей военной мощи позиция Китая ужесточилась, и теперь переименование используется как инструмент давления для получения преимуществ в любых будущих переговорах о границе.
Выбор времени для публикации новых списков названий неслучаен. Каждая такая акция Пекина следует за значимыми действиями Индии в регионе. Например, первая волна переименований в 2017 году последовала за визитом Далай-ламы в буддийский монастырь Таванг, который Китай решительно осудил. Аналогично, списки 2024 года появились сразу после открытия премьер-министром Моди стратегического туннеля Села. Таким образом, это не просто бюрократическая формальность, а продуманный дипломатический протест и символическая демонстрация контроля.
Переименование является лишь одним из элементов более широкой китайской стратегии «серой зоны» — действий, которые не доходят до прямого вооруженного конфликта, но нацелены на постепенное изменение статус-кво. С 2017 года вдоль спорных границ, в том числе рядом с Аруначал-Прадешем, Китай построил более 600 образцовых деревень «Сяокан». Эти поселения двойного назначения служат как гражданскими аванпостами, так и военной инфраструктурой, позволяя Народно-освободительной армии Китая проецировать свою силу.
Эта тактика подкрепляется и на законодательном уровне. Новый китайский закон о сухопутной границе, вступивший в силу в 2022 году, формально закрепляет роль гражданского населения в защите рубежей. Кроме того, Пекин использует и гидрологические рычаги: планы по строительству гигантской плотины на реке Ярлунг-Цангпо, впадающей в Индию как Брахмапутра, могут дать Китаю мощный инструмент влияния на северо-восточные штаты Индии.
Для Индии это многомерный вызов. Подобная тактика не нова для Китая — похожие методы он использует для утверждения своих претензий в Южно-Китайском море, переименовывая острова и рифы. В контексте индийско-китайских отношений это усугубляется тесным союзом Пекина с Пакистаном, что усиливает опасения Нью-Дели по поводу возможной войны на два фронта. Символические действия, такие как переименование, в этом свете приобретают дополнительный вес, указывая на долгосрочные территориальные амбиции.
Таким образом, переименование объектов в Аруначал-Прадеше — это не изолированный акт, а часть продуманной кампании принудительной дипломатии. Для Индии вызов заключается не только в том, чтобы дипломатически опровергать эти символические претензии, но и в необходимости укреплять собственную инфраструктуру и управление в приграничных регионах. В битве за Аруначал-Прадеш восприятие и политические сигналы становятся не менее важными, чем территориальный суверенитет.
