К облегчению многих в регионе, недавний вооруженный конфликт между Пакистаном и Афганистаном быстро завершился. При посредничестве Катара стороны договорились в Дохе о прекращении огня, которое, как ожидается, должно проложить путь к прочной стабильности между двумя соседями. Согласно договоренностям, Исламабад заверил, что не будет наносить воздушные удары, а Кабул, в свою очередь, попросил о гуманном обращении с сотнями тысяч афганских беженцев на территории Пакистана.
Несмотря на достигнутое перемирие, ключевые проблемы остаются нерешенными. На следующей встрече в Турции стороны планируют обсудить детали реализации соглашений, однако спорный вопрос о границе – так называемой «линии Дюранда» – сознательно вынесен за скобки переговоров. Это в очередной раз демонстрирует, что военные действия, хотя и привлекают внимание к существующим проблемам, редко приводят к разрешению многолетних споров.
Недавний конфликт стал ярким примером ограниченности войны как инструмента государственной политики. Хотя Пакистан обладает значительно превосходящей военной мощью по сравнению с армией Афганистана, он столкнулся с отсутствием международной поддержки. Ключевые партнеры Исламабада, включая Саудовскую Аравию, Иран и Китай, не встали на его сторону, а призвали к сдержанности, преследуя собственные экономические и стратегические интересы в мирном регионе.
Соединенные Штаты также сохраняли дистанцию. Несмотря на сложности во взаимоотношениях с талибами, Вашингтон не стал вмешиваться в конфликт на стороне Пакистана. Это объясняется прагматичным подходом США, которые заинтересованы в сотрудничестве с Кабулом для борьбы с ячейками ДАИШ (ИГИЛ) и другими международными террористическими группами на афганской территории, а также в освобождении американских граждан. Как отмечает пакистанский эксперт Нимра Малик в издании Modern Diplomacy, встречи американских посланников с представителями правительства талибов и обмен заключенными стали обычной практикой.
Интерес к стабильности в Афганистане проявляют и другие крупные игроки. Россия, Китай и страны Центральной Азии ведут активные переговоры с талибами, добиваясь контроля над террористическими группировками. Кроме того, многих привлекают богатые минеральные ресурсы Афганистана, оцениваемые в 1 триллион долларов, доступ к которым возможен лишь в условиях мира.
Кратковременные и безрезультатные войны – характерная черта для всего южноазиатского региона. Конфликты здесь часто обрываются из-за нехватки военных и экономических ресурсов для ведения долгой кампании, а также благодаря быстрому вмешательству внешних сил. Так, войны между Индией и Пакистаном из-за Кашмира в 1948–1949 и 1965 годах заканчивались перемириями при посредничестве ООН и СССР, но сам территориальный спор так и не был решен.
Единственным исключением стала кампания 1971 года, завершившаяся решительной победой Индии, во многом благодаря поддержке Советского Союза и географическому преимуществу. Однако даже этот успех имел для Дели тяжелые экономические и политические последствия. Более поздние столкновения, как, например, в Каргиле в 1999 году или краткий воздушный конфликт в мае 2025 года, также были быстро прекращены под давлением внешних сил, в первую очередь США, опасавшихся эскалации между ядерными державами.
Таким образом, история и современность показывают, что войны в регионе служат скорее для демонстрации силы, привлечения внимания к проблемам и достижения сиюминутных политических целей. Однако они не приводят к долгосрочным решениям. Глубинные противоречия, подпитываемые внутриполитическими интересами, национальной гордостью и историческими обидами, продолжают тлеть, препятствуя подлинному диалогу и компромиссу.
