Когда в октябре 2025 года Военно–морские силы Пакистана объявили о грандиозной операции по изъятию наркотиков на сумму в 1 миллиард долларов, новость разлетелась по мировым агентствам как символ триумфа. Как следует из анализа этой тенденции, проведенного Джейнэйном Ф. Пателем для East Asia Forum, за фасадом подобных громких успехов может скрываться сложная дипломатическая игра. Захваты судов и рекордные партии метамфетамина могут быть не столько ударом по наркокартелям, сколько хорошо поставленным спектаклем для международных наблюдателей.
Эта «театральность» – не загадка. С тех пор как в 2018 году Пакистан попал под усиленный мониторинг Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF) и до его выхода из «серого списка» в октябре 2022 года, публичные демонстрации правоохранительной деятельности стали важным дипломатическим сигналом. В отчетах FATF неоднократно отмечалось, что власти страны делают упор на силовые акции как на доказательство соблюдения требований, однако за этими акциями не всегда следуют реальные судебные преследования и приговоры. Изымать – изымают, но данные о судимостях и прозрачные судебные отчеты предоставляются далеко не всегда.
Сырье для этого театра поставляют международные партнеры по наблюдению. С 2019 года Пакистан сотрудничает с многонациональными силами, такими как Объединенная оперативная группа 150 (CTF 150), патрулирующая ключевые морские торговые пути. Эти коалиции предоставляют разведданные, от отчетов со спутников до данных с патрульных самолетов, которые Исламабад затем использует в своих официальных сообщениях. В результате рождаются две параллельные истории: одна – в сухих коммюнике коалиции, другая – в ярких, детализированных отчетах пакистанских государственных СМИ, создающих национальный нарратив успеха.
Однако настоящей проверкой искренности является юридический след. Аудит громких морских задержаний с 2019 года показывает устойчивую закономерность: за публичными перехватами следует очень ограниченное количество общедоступных судебных протоколов. Глобальная инициатива по борьбе с транснациональной организованной преступностью (GI-TOC) в своем отчете за 2023 год отметила, что во многих резонансных делах в регионе отсутствовала прозрачная цепочка сбора и хранения улик, а информация о судебных преследованиях и обвинительных приговорах оставалась непрозрачной. Проще говоря, изъятия видны всем, а их превращение в судебные решения – почти никому.
Такая асимметрия имеет значение для кредиторов и аудиторов. В отчетах Международного валютного фонда (МВФ) и FATF показатели правоприменения и судебной статистики рассматриваются по-разному. Постановочный захват создает лучшую картинку для СМИ, чем заголовок о вынесении приговора, и приносит косвенную выгоду. Он помогает убедить многосторонних кредиторов, что государство что-то делает с незаконными финансами, связанными с доходами от наркотиков. Таким образом, политическая отдача от одной вовремя проведенной операции может быть немедленной и весьма существенной.
Современные технологии наблюдения – беспилотники, морские патрульные платформы дальнего действия и общие спутниковые данные – лишь усиливают этот эффект. Они создают убедительные изображения и треки движения судов, которые отлично смотрятся в пресс-релизах. В то время как коммюнике союзников могут быть намеренно расплывчатыми, пакистанские сообщения полны деталей. Государственный PR-аппарат публикует координаты и глянцевые фотографии, превращая их в повествование о тотальном контроле и распространяя его среди нужной аудитории – от оценщиков FATF до сотрудников посольств.
Однако представление – это не то же самое, что долгосрочный результат. Если перехват не подкрепляется прозрачными юридическими документами, он не может служить доказательством системных реформ. Анализы ООН и GI-TOC подчеркивают центральную проблему: правоприменение, которое заканчивается на этапе создания «картинки», не разрушает преступные сети. Напротив, оно может служить им политическим прикрытием. Пока камеры работают, сети адаптируются, а финансовые потоки находят новые маршруты. Когда механизмы подотчетности слабы, красивый нарратив становится политикой.
Каков же политический вывод? Международные партнеры, поставляющие средства наблюдения, должны настаивать на документированных протоколах передачи улик, независимой проверке и своевременной судебной прозрачности как на цене сотрудничества. Когда эти практики соблюдаются, перехваты надежно превращаются в обвинительные приговоры. Когда нет – изъятия остаются театральными постановками, полезными для дипломатии, но бесполезными в борьбе с организованной преступностью. В такой системе фото становится политикой, а камера – самым эффективным инструментом дипломатии.
