Впервые со времен трагических событий 1975 года Бангладеш стоит на пороге политического разлома, настолько глубокого, что даже закаленная политическая элита страны, кажется, ошеломлена его стремительностью. Смертный приговор, вынесенный бывшему премьер-министру Шейх Хасине, которая сейчас находится в шатком изгнании в Индии, знаменует не только крах политической династии, но и начало структурного кризиса, последствия которого отразятся далеко за пределами страны.
Это не просто судебная драма или юридический расчет. Это кульминация десятилетий раскола элит, неравномерного развития, усиления силовых структур и геополитической борьбы в стране, которую западные доноры долгое время превозносили как «чудо развития», в то время как в ней назревали глубокие классовые противоречия. Решение трибунала открывает новую эру политического насилия, облеченного в правовую форму, – по сути, это казнь самой влиятельной фигуры в современной бангладешской политике. Главный вопрос теперь не в процедурной виновности Хасины, а в том, имеет ли государство в его нынешней конфигурации легитимность, чтобы выносить ей приговор.
Временное правительство во главе с Мухаммадом Юнусом утверждает, что вердикт демонстрирует приверженность принципу ответственности после восстания в июле 2024 года, унесшего сотни жизней. Однако ответственность без действующего демократического мандата – это не правосудие, а спектакль законности в исполнении неизбранных лиц, не имеющих политической легитимности для применения столь широких карательных полномочий. Обвинение в «командной ответственности», заимствованное из международного права, было переосмыслено не как способ борьбы с системным государственным насилием, а как юридическое оружие в ожесточенной фракционной войне. Весь процесс прошел без независимого расследования, прозрачного сбора доказательств и заслуживающих доверия международных наблюдателей.
Чтобы понять остроту приговора, необходимо осознать, что политический конфликт в Бангладеш – это также конфликт конкурирующих моделей развития. Долгое правление Хасины утвердило технократическую, ориентированную на рост экономику: экспортная индустриализация на основе дешевой рабочей силы и консолидация авторитарного госаппарата для защиты накопления элит. Это обеспечило рост ВВП и знаковые проекты, вроде моста Падма, но также укрепило эксплуатацию труда и усилило надзор. Ее противники ненавидели не только ее авторитарные наклонности, но и саму модель «развития без демократии». Студенческое восстание 2024 года стало искрой для десятилетиями копившегося недовольства: стагнация зарплат, нестабильность жизни в городах и растущая пропасть между богатыми анклавами Дакки и экономическим застоем в глубинке.
Бангладеш уже видел подобный сценарий. В 1975 году Шейх Муджибур Рахман – отец-основатель нации и отец Хасины – был убит в результате военного переворота, оправданного необходимостью борьбы с автократией и экономическим кризисом. За этим последовало шестнадцать лет военного правления. Сегодняшняя ситуация – не точное зеркало 1975 года, но идеологические отголоски безошибочны. Харизматичный лидер обвиняется в авторитаризме, а государственный аппарат снова облекает свои амбиции в риторику национального спасения. Критическое отличие в том, что тогда был военный акт, а сейчас все происходит под видом судебной процедуры. Бангладеш перешел от переворотов с винтовками к переворотам в судейских мантиях.
Быстрый отказ Индии экстрадировать Хасину отражает как стратегический, так и моральный расчет. Для Нью-Дели она была самым надежным партнером в регионе, тесно сотрудничая с индийской разведкой и сопротивляясь дипломатии Китая. Однако укрывая Хасину, Индия рискует стать символическим врагом нового временного правительства Бангладеш. Китай, чувствуя благоприятный момент, уже выступил с заявлением, подтверждающим «полное уважение к суверенным решениям Бангладеш» – именно эту фразу Пекин использует, приветствуя новые режимы в своей орбите. Бангладеш из арены осторожного индийско-китайского соперничества превращается в один из его самых горячих фронтов.
Лидеры стран Азии, Африки и Латинской Америки с тревогой наблюдают за событиями в Дакке. Не потому, что они восхищались Хасиной, а потому, что ее судьба может стать новым шаблоном для смещения укоренившихся лидеров Глобального Юга: заменить избирательный бюллетень трибуналом, а выборы – чистками. Приговор Хасине – не единичный акт, а часть мирового сдвига в сторону правового авторитаризма.
Теперь вырисовываются три возможных, но нестабильных варианта будущего. Первый – «управляемая демократия» без оппозиции, где выборы будут спроектированы для обеспечения лояльного парламента. Второй – раскол партии «Авами лиг» самой Хасины, что породит новые конфликты. Третий – геополитический разворот в сторону Китая, если временное правительство окажется в изоляции со стороны Индии. Ни один из этих путей не решает основной кризис: элиты Бангладеш больше не разделяют единого видения нации, а общество не доверяет никому из них. Эшафот, приготовленный для Хасины, стал зеркалом, в которое смотрит вся нация. И то, что Бангладеш увидит в этом отражении, определит его будущее на многие поколения вперед.
