Автор: Пол Гобл
Три события открыли двери для растущей способности Казахстана бросить вызов доминированию Каспийской флотилии ВМФ России во внутреннем море и стать доминирующей морской силой в этом регионе. К ним относятся перевод Москвы многих судов флотилии в Азовское море в рамках своей войны против Украины; обмеление самого моря, которое означает, что все больше больших судов не могут там эксплуатироваться; и амбициозная программа строительства военно-морского флота Казахстана, в которой участвуют Турция и, с недавних пор, Объединенные Арабские Эмираты.
Учитывая важность Каспийского моря для Москвы как средства обхода западных санкций и расширения связей с Ираном и глобальным югом, этот последний тренд встревожил ряд лиц в Москве. Николай Патрушев, кремлевский «ястреб», уже потребовал, чтобы российское правительство работало над расширением Каспийской флотилии, чтобы противостоять новым вызовам.
Однако, это вряд ли произойдет в ближайшее время, поскольку все внимание президента России Владимира Путина приковано к войне в Украине. Казахстан, безусловно, будет использовать свою растущую военно-морскую силу для расширения своего влияния в регионе и даже окажет давление на Москву. И Китайская Народная Республика (КНР), и Иран также могут это сделать, учитывая их растущую роль в оказании помощи России в виде обеспечения функционирования системы каналов, которая позволяет Москве перемещать суда между Каспийским морем и Азовским морем.
Перед распадом Советского Союза Москва и большинство стран мира рассматривали Каспийское море как российский внутренний водоем, контролируемый российской Каспийской флотилией. Даже когда появились новые прибрежные государства, многие наблюдатели продолжали смотреть на Каспий таким образом, — и не только потому, что размеры военно-морских сил этих стран и кораблей, которые их составляют, были малы по сравнению с российской флотилией, но и потому, что относительное преимущество российского флота в огневой мощи было очевидным. В результате немногие оказались готовы признать два тектонических сдвига, произошедших за последние несколько лет, и теперь баланс военной мощи на Каспии требует переосмысления.
С одной стороны, и это наиболее очевидно, Москва все больше рассматривает Каспийскую флотилию как резерв для своих атак на Украину и регулярно переводит корабли из этого подразделения в Азовское море, чтобы поддержать наземные атаки России на украинские цели. Такое использование серьезно снизило эффективную огневую мощь Каспийской флотилии на самом Каспии, уменьшив преимущество России по сравнению с военно-морскими силами других стран и побудив их предоставить себе более крупную роль.
К 2020 году у Казахстана было больше кораблей, чем у России на Каспийском море, но все они были меньше и значительно менее вооружены. Через пять лет, с расширением войны в Украине и уходом судов Каспийской флотилии, количественное преимущество Казахстана стало больше, а огневая мощь Москвы значительно уменьшилась. Однако это заставило Москву обратиться к КНР за помощью в поддержании открытой системы рек и каналов, позволяющих осуществлять такие переводы, — и это предоставляет Пекину рычаги воздействия на Москву.
С другой стороны, уровень воды в Каспийском море быстро падает, забивая порты и делая невозможным подход крупных судов к берегам во многих местах. После многолетнего отрицания российские специалисты теперь признают, что уровень воды в Каспийском море падает на 68 сантиметров (27 дюймов) в год, что может в конечном итоге указывать на гибель моря, если ситуация не изменится, и это значит, что многие порты и связи с реками и каналами останутся в высохшем состоянии.
Эти последствия настолько огромны для северно-южной торговли Москвы и способности перемещать Каспийскую флотилию между Каспием и Азовским морем традиционным способом, что даже президент России Владимир Путин почувствовал необходимость приказать региональным чиновникам каким-то образом изменить ситуацию. Однако мало доказательств указывает на то, что его слова уже оказали значительное влияние.
Падение уровня воды означает, что канал Волга-Дон уже работает менее девяти месяцев в году. Москва надеется расширить этот период до 12 месяцев к 2028 году, но это вряд ли произойдет без более значительной внешней помощи. Это, в свою очередь, вызвало обсуждения возможности строительства нового и более крупного канала через Северный Кавказ, хотя перспективы данного проекта невелики, учитывая прродолжающуюся войну в Украине, требуемые затраты и западные санкции.
Что касается конкретно военно-морских сил, то падение уровня воды в Каспийском море еще больше ослабляет там преимущество России и улучшает относительное положение Казахстана. С момента обретения независимости в 1991 году Казахстан выбрал развитие военно-морских сил, основанных на меньших по размеру кораблях, которые могут плавать в мелководье. Неудивительно, что Астана организовала военно-морские учения вплотную к российской морской границе, чтобы продемонстрировать свои нынешние возможности, чего она бы не сделала раньше. Проведение таких учений помогает объяснить все более независимую позицию Астаны в отношении России и оценку этой независимости другими странами, находящимися в непосредственной близости, а также на Ближнем Востоке и за его пределами.
Казахстан вряд ли будет единственной страной, которая ответит на относительное снижение силы российской Каспийской флотилии. Однако после медленного старта он продвинулся дальше, чем другие прибрежные государства. Другие прибрежные страны — Азербайджан, Туркменистан и Иран — также, вероятно, расширят свои военно-морские силы. Такие страны, как КНР и Турция, которые обеспокоены перевозкой нефти и грузов через Каспий, тоже могут это сделать, либо напрямую, либо через посредников. Такие события, вероятно, изменят геополитику региона, но и сейчас они уже зашли достаточно далеко, чтобы прекратить называть Каспий российским внутренним водоемом и признать роли других игроков.
- Автор: Пол Гобл
- Впервые опубликовано в издании Eurasia Daily Monitor (Том: 22 Выпуск: 5)