Индия готовится к событию, способному коренным образом изменить ее политический ландшафт и социальную структуру – переписи населения 2027 года. После шестнадцатилетнего перерыва, самого длительного со времен независимости, это не просто рутинный подсчет граждан. Предстоящая перепись, которая, как объявлено правительством, начнется с отчетной даты 1 марта, станет настоящим демократическим испытанием, так как впервые с 1931 года будет учитываться кастовая принадлежность, а конституционный мораторий на пересмотр парламентских округов, основанный на данных 1971 года, истекает как раз после этой переписи.
Представьте семейное воссоединение после долгих лет, где все изменились: кто-то обзавелся большой семьей, кто-то предпочел одного ребенка, одни переехали в мегаполисы, другие остались в родовых деревнях. Подобная ситуация, но в масштабах 1,4 миллиарда человек, ожидает Индию. Страна, какой она была в 1971 году, когда ваши дедушки и бабушки были молоды, кардинально отличается от современной, однако демократическое представительство не успело за этими изменениями. Цифры рисуют картину двух Индий: в Керале на женщину приходится в среднем 1,8 ребенка – ниже уровня воспроизводства, тогда как в Бихаре этот показатель составляет 3,4. Тамилнад достиг стабилизации населения десятилетия назад, а Уттар-Прадеш продолжает стремительно расти. Это не просто статистика – это основа грядущего политического землетрясения, ведь нынешняя система не отражает реальную картину, подрывая принцип «один человек – один голос – одна ценность».
Перепись обещает раскрыть Индию, которая существует в политическом воображении, но не в официальных отчетах. Попытка управлять страной, используя данные о населении за 2011 год, сродни управлению компанией на основе устаревших данных о сотрудниках. Новая перепись зафиксирует Великую индийскую миграцию, перемещение миллионов людей из деревень в города, рост новых экономических центров, трансформацию сельских районов и появление совершенно новых демографических моделей. Она задокументирует изменения в трущобах Мумбаи, вероятно, удвоившихся в размерах с 2011 года, или превращение Гургаона из сонного городка в технологический мегаполис, а также выявит «невидимую Индию» – сезонных мигрантов, бездомных горожан и племенные общины в отдаленных районах.
Включение данных о кастах добавляет еще один сложный аспект, заставляющий как сторонников, так и критиков действовать с предельной осторожностью. Социолог из Дели доктор Мина утверждает, что невозможно бороться с неравенством, не измеряя его. «Как калибровать позитивные действия, не зная, кто больше всего в них нуждается?» – задается она вопросом. Текущая система полагается на оценки, которые могут быть далеки от истины. Однако активисты опасаются, что подсчет по кастам может непреднамеренно укрепить кастовую идентичность как раз тогда, когда городская Индия, казалось, начала отходить от этого. Политические партии, безусловно, надеются использовать эти данные для таргетированной политики «банков голосов», что рискует расколоть общество по древним линиям.
Наиболее острые дебаты развернутся вокруг перераспределения парламентских мест. Когда Комиссия по делимитации приступит к работе, политическая карта Индии будет перекроена, создавая победителей и проигравших буквально за одну ночь. Прогнозы показывают, что Уттар-Прадеш, уже являющийся политическим гигантом с 80 местами в Лок Сабхе, может получить более 100 мест – больше, чем весь юг страны вместе взятый. Бихар может увеличить свое представительство с 40 до 55 мест. В то же время Тамилнад рискует потерять около 9 из 39 мест, а Керала – 3 из 20. Это вызывает особое разочарование в южных штатах. Эти регионы добросовестно следовали национальной политике планирования семьи, инвестировали в образование и здравоохранение, а теперь могут быть «наказаны» за свой успех уменьшением политического веса на национальной арене. Как недавно выразил это разочарование главный министр Тамилнада: «Мы контролировали наше население как ответственные граждане. Теперь нам говорят, что у нас будет меньше влияния на национальные дела, потому что мы были ответственными?».
Экономические последствия также огромны. Политическое представительство определяет распределение ресурсов, инвестиции в инфраструктуру и политические приоритеты. Бизнесмен из Ченнаи уже жалуется, что Тамилнад отправляет в Дели больше налоговых поступлений, чем получает обратно в виде центрального финансирования. Если штат потеряет политическое представительство, этот дисбаланс может усугубиться. Федеральная структура, скреплявшая Индию с момента обретения независимости, столкнется с серьезнейшим испытанием, поскольку демографическая математика может нарушить хрупкий баланс между единством и разнообразием, национальной интеграцией и региональной идентичностью.
Проведение самой переписи – это колоссальная техническая задача: необходимо учесть каждого человека на территории, большей, чем Западная Европа, где говорят на сотнях языков, доступ в интернет крайне неравномерен, а миллионы людей постоянно перемещаются в поисках работы. Цифровой формат обещает эффективность, но вызывает опасения по поводу конфиденциальности данных в эпоху утечек и проблем с безопасностью. Однако уклониться от этого пересмотра невозможно, так как демократия требует периодической калибровки для сохранения легитимности. Чтобы смягчить удар, предлагаются различные решения: увеличение общего числа мест в Лок Сабхе (например, с 543 до 800), поэтапное внедрение изменений, установление минимальных порогов представительства для штатов или расширение федеральной автономии для тех, кто теряет места на национальном уровне. Международный опыт, например, Германии или Австралии, также может предложить полезные модели.
Предстоящие два года будут решающими для достижения консенсуса. Политическим лидерам необходимо будет противостоять искушению использовать региональные трения в предвыборных целях. Успех будет измеряться не математической точностью, а сохранением национального единства. Индии предстоит доказать, что ее демократия способна адаптироваться и развиваться, не утрачивая своих основополагающих ценностей, и что разнообразные общества могут пересматривать структуры власти, не распадаясь. От решений, принятых в ближайшие годы, зависит, унаследуют ли будущие поколения более сильную и единую демократию или раздробленную нацию, раздираемую региональными обидами. Часы уже тикают в сторону 1 марта 2027 года.
