Масштабные планы Казахстана по созданию передовой сети наблюдения и модернизации цифровой инфраструктуры вызывают все больше вопросов, особенно после недавнего инцидента с активистом Санжаром Бокаевым, о котором рассказали журналисты RFE/RL Рейд Стэндиш и Жолдас Орисбаев. Когда в июне известный казахстанский блогер прилетел в аэропорт Алматы, он на себе ощутил, что такое новая цифровая реальность страны. Полиция остановила его после того, как отечественная система распознавания лиц с искусственным интеллектом TargetEYE идентифицировала его и пометила в базе данных как «гражданского активиста».
Бокаев заснял часть разговора на телефон и утверждает, что офицер даже показал ему его профиль в базе данных, содержащий биометрическое сравнение и личные данные, прежде чем попросить проехать в полицейский участок. После недолгого задержания его отпустили, а сам активист опубликовал видео в сети, заявив, что правительство использует передовые технологии для слежки за инакомыслящими. В ответ Министерство внутренних дел Казахстана заявило, что Бокаев был добавлен в базу по ошибке из–за его сходства с другим человеком, а глава ведомства Ержан Саденов отметил, что «технологии тоже могут ошибаться» и заверил, что правительство не составляет списки активистов.
Бокаев с этим не согласен. «Вы можете видеть это на видео. Там мое фото, имя, отчество, и я помечен как «гражданский активист». Кто еще это может быть? – рассказал он. – Более того, там указано, что запись в базу внесена департаментом по противодействию экстремизму МВД. Записана даже фамилия офицера, который ее внес. И все же они отрицают, что это я [в базе данных]».
Для активистов этот инцидент – наглядная демонстрация худшего сценария, при котором государственная цифровизация может быть использована для репрессий. Стремление властей к тотальному контролю усилилось после массовых протестов в январе 2022 года, которые серьезно пошатнули власть президента Касым–Жомарта Токаева. Дополнительные опасения вызывает тот факт, что значительная часть оборудования и технологической основы для цифровой стратегии Казахстана поступает из Китая.
Китайские серверы данных, телекоммуникационное оборудование, микрочипы и камеры видеонаблюдения стали фундаментом цифровых амбиций Казахстана, которые в сентябре получили новый импульс с созданием нового министерства по искусственному интеллекту. Эксперты опасаются не только того, что страна может попасть в технологическую зависимость от китайских компаний, но и того, что она может перенять китайскую модель общественного надзора и цензуры, где права и частная жизнь граждан принесены в жертву государственному контролю и безопасности.
«Китай, как политически, так и социально, не является образцом того, как технологии должны использоваться в демократическом обществе», – считает Дана Маликова, эксперт по цифровым правам. «У Китая передовые технологии, но вопрос в том, как они будут использоваться [в Казахстане]».
Президент Токаев сделал огромную ставку на цифровизацию как на путь к новым экономическим возможностям, заявив о желании «превратить Казахстан в полностью цифровую нацию в течение трех лет». Ключевой частью стратегии является развитие местных компаний, таких как Target AI – разработчик системы TargetEYE. Большинство успешных отечественных IT–компаний работают на стыке распознавания лиц, искусственного интеллекта и биометрической идентификации, используя данные, собираемые с десятков тысяч камер по всей стране.
Точное количество камер неизвестно, но только в Алматы, по данным мэрии, их не менее 128 000, и все они подключены к системе TargetEYE. Еще тысячи камер работают в Атырау и Павлодарской области, и их число будет только расти. В самой компании Target AI заявили, что лишь предоставляют технологию, а решение о ее применении принимают правоохранительные органы. Тем не менее, непрозрачность использования таких систем вызывает серьезные вопросы об ответственности властей.
Хотя Токаев прямо не заявлял о желании следовать китайскому подходу, он высоко оценивал ведущие китайские бренды в этой области, например, во время визита в штаб–квартиру Hikvision в 2019 году. Эта компания, как и другой китайский гигант Dahua, широко представлена в Казахстане. При этом обе компании находятся под санкциями США за их участие в репрессиях против уйгуров и других мусульманских меньшинств в Синьцзяне, где их технологии использовались для отслеживания людей по этническому признаку.
Более того, утечка документов из частной китайской компании Geedge Networks указывает на то, что власти Казахстана могли приобрести у Китая сложную систему цензуры, смоделированную по образцу «Великого китайского файрвола». Эта система позволяет отслеживать информацию в сети, блокировать сайты и VPN, а также шпионить за конкретными лицами. Если это подтвердится, это будет означать переход Казахстана от российских технологий сетевого шпионажа (СОРМ) к китайским.
Несмотря на доминирование Китая, на рынок Казахстана выходят и другие иностранные компании из Швеции, Южной Кореи и ОАЭ. Правительство также планирует запустить централизованную национальную систему удаленной биометрической аутентификации. Растущая централизация огромных массивов данных создает серьезные уязвимости. Как отмечает Оюна Балдакова, научный сотрудник Королевского колледжа Лондона, централизованная база данных уязвима не только для взлома, но и для утечек, продажи и, конечно, для слежки за гражданами.
«Со временем у вас будет такой объем данных, в который государство сможет вмешаться и отслеживать людей, – говорит Балдакова. – Это может стать серьезной проблемой в системе без надлежащих сдержек и противовесов». Она добавляет, что, хотя в Казахстане все еще существует «цифровой разрыв» между городами и сельской местностью и нехватка IT–специалистов, это не мешает властям применять уже имеющиеся технологии для слежки. «У государства все еще есть возможность выделять определенных интересующих его лиц, – заключает она. – Оно может отслеживать их и следить за ними через эти цифровые системы, интернет и телекоммуникационные сети».
