Недавнее подписание оборонного соглашения между Пакистаном и Саудовской Аравией, получившего название «Пакт о взаимной обороне», знаменует собой серьезный сдвиг в геополитическом ландшафте Азии. Церемония состоялась 17 сентября 2025 года во дворце Ямама в Эр-Рияде, где свои подписи под документом поставили наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Салман и премьер-министр Пакистана Шахбаз Шариф.
Согласно договору, любое вооруженное нападение на одну из стран будет рассматриваться как атака на обе. Соглашение также наделяет стороны правом использовать «все военные меры» для защиты друг друга. Хотя в тексте прямо не упоминается ядерное оружие, сама возможность того, что Исламабад предоставит Эр-Рияду «ядерный зонтик», уже вызвала бурную дискуссию в мировых СМИ и аналитических центрах.
Для Саудовской Аравии этот пакт – способ защитить себя от Ирана, повстанцев-хуситов и других региональных угроз на фоне снижения роли США как гаранта безопасности на Ближнем Востоке. Для Пакистана, переживающего экономический кризис, это не только возможность заявить о себе как о региональной державе, но и расчетливый шаг для обеспечения экономической помощи и поставок энергоносителей из Саудовской Аравии и других стран Персидского залива.
Для Индии этот оборонный союз несет целый ряд серьезных последствий. Он кардинально меняет стратегический баланс сил в Южной Азии и на Ближнем Востоке. Когда два государства, одно из которых является ядерной державой, договариваются о взаимной обороне, это заставляет Нью-Дели пересматривать свои военные и дипломатические стратегии. Возможная передача Пакистаном ядерных гарантий Саудовской Аравии является главным поводом для беспокойства, вынуждая Индию еще четче определять свою ядерную доктрину и оборонную позицию.
Кроме того, соглашение может привести к росту военной напряженности в Южной Азии. Официальный ответ Нью-Дели гласит, что власти «внимательно изучают его возможные последствия», которые МИД страны назвал серьезными для национальной безопасности и региональной стабильности. Отношения между Индией и Пакистаном и так омрачены пограничными столкновениями, а поддержка со стороны такого стратегического партнера, как Саудовская Аравия, бросает Индии новый вызов. Это заставит Нью-Дели уделять еще больше внимания безопасности границ, разведке и развитию собственных оборонных партнерств. Под угрозой могут оказаться и тесные экономические связи Индии с Саудовской Аравией, если Эр-Рияд сделает приоритетом военный альянс с Исламабадом.
Рассматривать этот договор исключительно с военной точки зрения было бы ошибкой. Это сигнал о смене традиционных силовых раскладов. Саудовская Аравия, долгое время полагавшаяся на гарантии безопасности США, ищет альтернативных партнеров, и Пакистан с его военной мощью стал естественным выбором. В этой сложной картине нельзя игнорировать и роль Китая. Индии приходится искать свое место в стратегическом пространстве между Китайско-пакистанским экономическим коридором (CPEC), энергетическим сотрудничеством Китая и Саудовской Аравии и их связями с Ираном. Если альянс Эр-Рияда и Исламабада получит косвенную поддержку Пекина, для Индии это обернется тройным стратегическим вызовом.
Впрочем, новая реальность открывает для Индии и некоторые стратегические возможности. Нью-Дели должен сделать свою внешнюю политику более активной и многосторонней, углубляя партнерство в сфере безопасности, энергетики и технологий с такими союзниками, как США, Франция, Израиль и ОАЭ. В то же время аналитики полагают, что у пакта есть и практические ограничения: Саудовская Аравия, скорее всего, воздержится от прямого вмешательства в индо-пакистанский конфликт, поскольку ее собственные экономические приоритеты и стратегия стабильности заставят ее избегать прямой конфронтации.
Главный урок этого соглашения для Индии – необходимость укреплять собственное долгосрочное стратегическое мышление. Сегодня важна не просто военная мощь, а комплексная стратегическая глубина, включающая внешнюю политику, кибербезопасность, энергетику, оборонное производство и региональное сотрудничество. Индии предстоит адаптировать свою стратегию национальной безопасности к новым реалиям, чтобы минимизировать риски от подобных альянсов в будущем.
