Недавние заявления властей Афганистана о планах строительства плотин на реках Кунар и Кабул вызывают серьезную обеспокоенность в Исламабаде. Эти декларации прозвучали в период, когда регион и без того охвачен политической напряженностью и проблемами безопасности. Для Пакистана тревогу вызывают не столько сами водные проекты, сколько их время и истинные мотивы. Используя водные ресурсы в качестве рычага давления, Кабул, по всей видимости, следует примеру Индии, политизируя вопрос общих рек. В этой ситуации Исламабаду необходимо перейти от реактивной позиции к проактивной, представив миру факты, которые подчеркивают его статус ответственного государства, приверженного справедливому распределению ресурсов. Одновременно с этим Пакистан стремится донести, что односторонние действия Кабула основаны не на выверенной стратегии, а на политических импульсах, усиленных давлением внешних сил.
Территория Афганистана разделена на пять крупных речных бассейнов, среди которых бассейн Инда–Кабула является ключевым для водной системы Пакистана. Две страны делят девять рек, и через афганскую границу в Пакистан ежегодно поступает около 23 миллионов акро-футов (MAF) воды. Из этого объема примерно 17,5 MAF приходится на реку Кабул. Любопытно, что 8 MAF из этого потока зарождаются в реке Читрал, которая берет начало в Пакистане, течет в Афганистан, сливается с рекой Кабул и затем возвращается на пакистанскую территорию. Эта взаимозависимость подчеркивает всю сложность гидрологических связей в регионе. Сельское хозяйство провинции Хайбер-Пахтунхва почти на 80 процентов зависит от речной системы Кабула. В настоящее время Афганистан использует около 1,8 MAF из общих рек, но с реализацией новых проектов плотин к 2030 году этот показатель может удвоиться до 3,6 MAF.
На сегодняшний день в Афганистане действует 21 плотина, 11 из которых расположены в бассейне Инда–Кабула. Планы Кабула включают строительство еще 12 крупных плотин и более 200 гидроэнергетических проектов общей стоимостью около 3 миллиардов долларов – задача, выполнимая лишь при наличии иностранной помощи. Еще в 2011 году Индия обязалась выделить около 2 миллиардов долларов на поддержку 12 афганских проектов плотин, однако большинство из них так и остались на стадии технико-экономического обоснования. Тем не менее мотивы такого сотрудничества не вызывают сомнений. Если Афганистан приступит к строительству плотин в верховьях, сток в бассейн Инда может сократиться примерно на 5 процентов, что является критическим снижением для Пакистана, сильно зависящего от ирригации. Это неизбежно скажется на сельскохозяйственных сезонах Раби и Хариф и поставит под угрозу продовольственную безопасность на северо-западе страны. Между Исламабадом и Кабулом отсутствует официальное соглашение о вододелении, в отличие от пакистано-индийского Договора о водах Инда 1960 года. Переговоры, проходившие с 2003 по 2014 год, так и не привели к заключению договора или хотя бы к соглашению о механизмах распределения стока.
В Исламабаде нынешние разговоры о строительстве плотин в Афганистане воспринимаются не столько как техническое развитие, сколько как политический сигнал. Временное правительство Афганистана находится под санкциями, не признано на международном уровне и не располагает значительными внутренними ресурсами для финансирования столь масштабных проектов. Заявления о возведении гигантских плотин без наличия средств на их реализацию порождают закономерный вопрос: кто продвигает и содействует таким действиям? В Пакистане видят явные признаки иностранного вмешательства, прежде всего со стороны Индии, чьи инженеры и финансовые ресурсы давно присутствуют в водном секторе Афганистана. Момент выбран не случайно: потерпев неудачу в дипломатическом и военном плане, Индия, похоже, стремится восстановить контроль над регионом косвенными методами. Использование воды в качестве оружия против Пакистана идеально вписывается в эту стратегию.
Для афганского руководства апеллирование к проектам плотин может быть попыткой отвлечь внимание от внутренней нестабильности и оказать давление на Исламабад, чтобы тот ослабил нажим в вопросе базирующихся на афганской территории боевиков «Техрик-и-Талибан Пакистан» (ТТП) и «Освободительной армии Белуджистана» (БОА). Эта тактика двойного давления позволяет афганским властям демонстрировать суверенитет и сопротивление, в то время как Индия выигрывает, ставя Пакистан в оборонительную позицию по экзистенциальному вопросу. Риторика о строительстве плотин, таким образом, превращается в гидрополитические клещи, которые сжимают безопасность Пакистана в низовьях рек и испытывают его дипломатическое терпение.
С точки зрения международного права, Пакистан как страна, расположенная ниже по течению, обладает правами, основанными на принципах справедливого использования, непричинения значительного ущерба и предварительного уведомления о деятельности в верховьях. Несоблюдение этих норм Афганистаном не только подрывает доверие, но и дестабилизирует весь регион. История показывает, что любое нарушение естественного водотока без взаимного согласия может иметь серьезные последствия – противостояние между Египтом и Эфиопией из-за плотины «Великое возрождение» является ярким примером того, как быстро такие конфликты могут перерасти в предвоенную ситуацию. Позиция Пакистана заключается не в противодействии развитию Афганистана. Исламабад признает суверенное право Кабула использовать общие реки для своего роста, однако это должно происходить в рамках взаимопонимания и прозрачности данных, а не путем односторонних заявлений, поддерживаемых извне.
Пакистану необходимо перейти в дипломатическое и техническое наступление, инициируя переговоры о совместном использовании водных ресурсов на многосторонних площадках, таких как Московский формат, Четырехсторонняя группа (Россия, Китай, Пакистан, Афганистан) и Трехсторонний механизм (Китай, Пакистан, Афганистан). Вынося обсуждение на конструктивные международные форумы, Исламабад может подчеркнуть свою заинтересованность в стабильности и преодолеть имидж страны, действующей лишь в ответ на чужие шаги. Одновременно для снижения уязвимости от манипуляций в верховьях рек Пакистану следует продолжать развивать собственную водную инфраструктуру. Не менее важна и общественная дипломатия: повествование должно быть сбалансированным, а не паническим, и подчеркивать, что единственный жизнеспособный путь для обеих стран – это гидросотрудничество, а не гидровражда. Вода – это не просто ресурс, а общая линия жизни, объединяющая народы географией и судьбой. Речная система Читрал–Кабул при разумном подходе может стать путем к сотрудничеству, в противном же случае она рискует превратиться в еще один фронт в сложном узле соперничества в Южной Азии.
