Эйфория, охватившая пакистанское общество и правительство всего семь месяцев назад после успешных действий ВВС против Индии, сменилась глубоким политическим кризисом. Удивительно, но успех в короткой воздушной войне был приписан не главе ВВС, а начальнику штаба сухопутных войск генералу Асиму Муниру. Премьер-министр Шехбаз Шариф оперативно присвоил ему звание фельдмаршала, что, хотя и вызвало критику, лишь подтвердило реальную структуру власти в пакистанских вооруженных силах, где главную роль играет армия.
Вскоре за этим последовало принятие крайне спорной 27-й поправки к Конституции, которая сосредоточила управление всеми ключевыми военными институтами в руках Начальника сил обороны (CDF) – должность, которую занял сам фельдмаршал Мунир. Это решение еще больше укрепило его власть и вызвало резкое неприятие со стороны оппозиционной партии «Пакистан Техрик-и-Инсаф» (PTI), возглавляемой заключенным в тюрьму бывшим премьер-министром Имраном Ханом. До сих пор остаются нерешенными вопросы о степени оперативного контроля CDF над ВВС и ВМС страны, а также о назначении главы Национального стратегического командования – новой структуры, ответственной за ядерный арсенал.
Еще одним скандальным положением поправки стало предоставление пожизненного иммунитета от уголовного преследования начальникам штабов армии, флота и ВВС, а также президенту страны. В то время как президент Асиф Зардари и все военачальники приняли эту привилегию, премьер-министр Шехбаз Шариф от нее отказался, заявив, что он политик и не может быть выше закона. На фоне этих событий премьер таинственно уехал с «частным визитом» в Великобританию, что породило слухи о его недовольстве усилением Мунира, превращающим гражданское правление в фикцию.
Вернувшись в Пакистан, Шариф приземлился не в столице, а в Лахоре для консультаций со своим старшим братом, бывшим премьером Навазом Шарифом. Это породило три версии: либо премьер выступил против начальника армии, либо вся семья Шарифов недовольна Муниром, либо в семье раскол, и Наваз хочет использовать генерала, чтобы удержать своего главного политического конкурента, Имрана Хана, в тюрьме.
Имран Хан, находящийся в заключении с 2023 года по многочисленным обвинениям, остается самым популярным лидером страны. Он не сломлен и пользуется полной поддержкой своих сторонников как в Пакистане, так и за рубежом. Недавний слух о его «убийстве» в тюрьме «Адиала» распространился с молниеносной скоростью, отчасти потому, что власти долгое время не допускали к нему родственников и однопартийцев. Лишь после долгих споров его сестрам разрешили свидание, после которого они сообщили, что он здоров, но подвергается «психологическим пыткам».
Из тюрьмы Хан призвал главного министра провинции Хайбер-Пахтунхва, где у власти находится его партия PTI, «играть на опережение». В ответ на это министр пригрозил массовыми протестами, а власти столицы и города Равалпинди ввели запрет на собрания. Ситуация в провинции Хайбер-Пахтунхва особенно взрывоопасна, поскольку сам Имран Хан является пуштуном, и любые волнения могут активизировать не только этнические группы, но и террористические организации, такие как «Техрик-и-Талибан Пакистан» (ТТП), связанные с афганским «Талибаном».
Дополнительную напряженность создает давление со стороны США, которые добиваются отправки пакистанских войск для поддержания мира в секторе Газа. Считается, что генерал Мунир может быть не против такой сделки в обмен на финансовую помощь и инвестиции США. Однако для пакистанского общества любое сотрудничество, которое может привести к взаимодействию и последующему признанию Израиля, является абсолютной «красной линией».
Таким образом, Пакистан сегодня находится на острие ножа, балансируя между порядком, поддерживаемым военной силой, и полномасштабным хаосом с самыми непредсказуемыми и опасными последствиями для всего региона.
