С приходом к власти Си Цзиньпина образовательная система Тибета претерпела радикальные изменения, которые, по мнению ряда экспертов, направлены на ассимиляцию тибетской молодежи в китайское общество. Как отмечает в своей публикации для IPCS Джанхави Панде, аспирант Университета Аделаиды, эта политика достижения так называемого «этнического единства» приводит к массовому закрытию местных школ и принудительному зачислению тибетских детей в военизированные интернаты.
Под предлогом реформ были закрыты по меньшей мере пять школ в восточном Тибете, включая популярное учебное заведение в провинции Цинхай, что вызвало волну критики со стороны тибетцев в изгнании. Теперь у родителей не остается иного выбора, кроме как отправлять детей в государственные школы-интернаты. Учебные программы в них практически полностью исключают изучение тибетского языка, религии и культуры, насаждая идею о том, что дети должны стать «более китайцами и менее тибетцами» с точки зрения их идентичности и культурной ориентации.
По оценкам, около миллиона тибетских детей, включая сто тысяч дошкольников, уже находятся в системе государственных интернатов. Официально в Тибетском автономном районе насчитывается около 895 таких школ, но реальная цифра, вероятно, значительно выше, поскольку регионы восточного Тибета были включены в состав китайских провинций. В основе политики ассимиляции, известной как «работа с национальностями», лежит патриотическое воспитание, культивирование лояльности к Коммунистической партии Китая и возрождение ханьского национализма.
Основным языком преподавания в интернатах является мандаринский китайский, а доминирующая культура ханьцев ставится во главу угла. В результате дети, оторванные от семей, зачастую теряют способность общаться с родными на своем материнском языке. По свидетельствам тибетских беженцев, обучение носит принудительный характер, а в самих школах царит атмосфера тотальной слежки, идеологической обработки и строгой дисциплины, в то время как частные тибетские школы закрываются под ложными юридическими предлогами.
Процесс индоктринации призван укрепить и недавно предложенный законопроект об «этническом единстве». Помимо искажения истории Тибета, документ продвигает идею «общего сознания» во всех сферах общественной жизни. Он также обязывает использовать для обозначения Тибета название «Сицзан» – термин, который многие тибетцы считают оскорбительным, поскольку он переводится как «западная сокровищница».
Тибетские ученые все чаще сравнивают китайскую систему интернатов со школами для коренных народов в бывших колониях, таких как Австралия, США и Канада. Там правительства также стремились ассимилировать коренные общины, насильно отбирая детей у родителей и помещая их в чуждую культурную среду. Это привело к появлению целых «украденных поколений», оторванных от своих корней, языка и традиций. Как отмечают даже некоторые китайские исследователи, пребывание в интернатах без опеки родителей наносит серьезный социально-эмоциональный ущерб детям.
Несмотря на то что некоторые страны и правозащитные организации, включая Human Rights Watch, осудили политику Китая, действенных мер вмешательства по-прежнему не хватает. В 2023 году США ввели санкции против китайских чиновников, причастных к «насильственной ассимиляции», однако такие шаги редко оказываются эффективными против крупных держав. Сложность заключается и в тотальной информационной блокаде Тибета, что затрудняет сбор объективных данных.
Индия, принявшая самое большое число тибетских беженцев, предпочитает не поднимать этот вопрос в двусторонних отношениях с Китаем. В условиях, когда все меньше тибетцев могут бежать через гималайские перевалы, а Пекин стремится установить полный контроль над тибетским буддизмом, сохранение уникальной культуры, языка и религии Тибета оказывается под реальной угрозой. Без многостороннего консенсуса и поддержки мирового сообщества, ставящего во главу угла идентичность и политический статус Тибета, политика ассимиляции будет продолжаться.
