Недавняя встреча премьер–министра Пакистана Мухаммада Шехбаза Шарифа с президентом Ирана Масудом Пезешкианом, состоявшаяся на полях саммита в честь «Международного года мира и доверия», стала чем–то большим, чем рядовое дипломатическое событие. Она ознаменовала собой тихую, но последовательную перезагрузку отношений между Исламабадом и Тегераном в период, когда региональный порядок испытывает беспрецедентное давление – от конфликта в Газе до ситуации в Афганистане, от экономического прессинга из–за санкций до угроз трансграничной безопасности. Символизм и содержание этой встречи указывают на общее понимание двух столиц: стабильность и стратегическая автономия в Западной и Южной Азии требуют тесного сотрудничества, а не просто риторической солидарности.
Теплая атмосфера переговоров сама по себе имеет большое значение. Оба лидера отметили взаимную поддержку, оказанную Пакистаном и Ираном, когда каждая из стран столкнулась с внешней агрессией ранее в этом году. Такое взаимное заверение в поддержке крайне важно в регионе, где союзы переменчивы, а доверие часто носит ситуативный характер. Для Пакистана и Ирана сигнал ясен: несмотря на различные геополитические императивы и внешнее давление, два соседа рассматривают друг друга как незаменимых партнеров в сохранении регионального баланса.
Центральное место в дискуссии заняли экономические вопросы. Упоминание об успешном проведении 22-го заседания совместной пакистано–иранской экономической комиссии подчеркивает возобновившуюся серьезность намерений превратить добрую волю в ощутимые результаты. Двусторонний товарооборот между странами остается значительно ниже своего потенциала из–за санкций, ограничений в банковской сфере и слабой инфраструктуры. Акцент премьер–министра Шарифа на увеличении объемов торговли, запуске приграничных рынков и укреплении транспортных связей отражает понимание того, что экономическая взаимозависимость является самой прочной основой для долгосрочной стабильности.
Особого внимания заслуживает возрождение железнодорожного коридора Исламабад – Тегеран – Стамбул (ITI). В случае его эффективного запуска этот маршрут мог бы вновь соединить Пакистан с Турцией и Европой через Иран, предоставив альтернативную торговую артерию в то время, когда глобальные цепочки поставок фрагментируются. Для Пакистана такая связь снижает чрезмерную зависимость от традиционных путей, а для Ирана – укрепляет его роль как транзитного узла, связывающего Южную Азию, Центральную Азию и Ближний Восток.
Безопасность границ стала еще одной ключевой темой, и на то есть веские причины. Пакистано–иранская граница долгое время страдала от слабого развития, контрабанды и спорадической активности боевиков. Укрепление пограничной безопасности при одновременном поощрении легальной торговли через приграничные рынки отражает зрелый подход: безопасность не может быть устойчивой без экономических возможностей. Такое сочетание «жестких» мер безопасности и «мягких» экономических инструментов говорит о том, что обе стороны переходят от эпизодической координации к структурному сотрудничеству.
Региональная повестка переговоров выявила еще более глубокое стратегическое совпадение взглядов. Призыв премьер–министра Шарифа к афганскому режиму талибов принять действенные меры против терроризма, исходящего с афганской земли, находит живой отклик в обеспокоенности самого Ирана. Хотя Пакистан и Иран могут расходиться в тактике взаимодействия с Кабулом, они разделяют фундаментальный интерес в том, чтобы не допустить превращения Афганистана в убежище для транснациональных группировок боевиков.
Не менее важным было обсуждение ситуации в Газе. И Пакистан, и Иран выступают с резкой критикой военных действий Израиля и защищают права палестинцев. Хотя их риторика может различаться по тону, их стратегические взгляды совпадают в неприятии бесконтрольного применения силы и эрозии международных гуманитарных норм. Ответ президента Пезешкиана, выразившего желание и дальше укреплять связи, свидетельствует о преемственности в политике Ирана по отношению к соседям. Несмотря на внутреннее экономическое давление и внешнюю изоляцию, Тегеран, по–видимому, привержен углублению отношений с ключевыми региональными партнерами, такими как Пакистан, руководствуясь не идеологией, а стратегическим прагматизмом.
В совокупности встреча отражает взросление пакистано–иранских отношений, которые становятся менее реактивными и более стратегическими. Они коренятся в общей истории, культуре и вере, но все больше определяются сходящимися интересами в торговле, безопасности и региональной стабильности. Главное испытание, однако, еще впереди. Превращение диалога в реальные дела – от торговых коридоров до скоординированной дипломатии – определит, сможет ли это сближение изменить региональную динамику или останется лишь на страницах дипломатических коммюнике. Но уже сейчас встреча посылает четкий сигнал: Пакистан и Иран – не просто соседи по географии, а партнеры по необходимости во все более неопределенном мире.
