Субботнее утро в Северном Вазиристане, неспокойной пакистанской провинции Хайбер-Пахтунхва, было омрачено терактом: смертник на начиненном взрывчаткой автомобиле протаранил военный конвой. В результате атаки погибли 16 и были ранены 10 военнослужащих. Согласно анализу, опубликованному порталом postasia.ru, пакистанские военные поспешили обвинить в организации нападения Индию, несмотря на то, что ответственность за него взяла на себя группировка Хафиза Гул Бахадура (HGB). Нью-Дели отверг эти обвинения как безосновательные, но сама ситуация проливает свет на сложную и противоречивую политику Пакистана в отношении боевиков.
Обвинения в адрес Индии выглядят особенно парадоксально, если вспомнить о долгой истории сотрудничества между пакистанской армией и самим Хафизом Гул Бахадуром. Выходец из клана Утманзай Вазир, Бахадур впервые попал в поле зрения пакистанских спецслужб в 80-е годы, когда его бойцы присоединились к моджахедам, которых Исламабад поддерживал в войне против советских войск в Афганистане. Именно тогда он сблизился с Сираджуддином Хаккани, нынешним главой МВД в правительстве талибов и давним протеже Равалпинди — так называют военное командование Пакистана. Это позволило Бахадуру войти в негласный клуб «хороших» талибов.
После вывода талибов из Кабула в 2001 году Бахадур вернулся в Пакистан и укрепился в Северном Вазиристане. Он предоставил убежище высокопоставленным членам сети «Хаккани», спасавшимся от американского вторжения, чем заслужил благодарность Равалпинди за помощь своему главному «стратегическому активу». Однако, когда в 2005 году пакистанская армия сама начала операцию в Северном Вазиристане для зачистки от иностранных боевиков, Бахадур обратил оружие против своих вчерашних покровителей и нанес им тяжелые потери. Удивительно, но даже после этого Равалпинди пошел на заключение Мираншахского мирного соглашения 2006 года, приняв практически все условия боевиков.
Армия согласилась прекратить операции, освободить задержанных террористов, вернуть захваченное оружие и даже разрешила членам HGB носить его. Как отмечается в исследовании Пакистанского института изучения проблем мира (PIPS) за 2011 год, боевикам также были переданы крупные суммы денег, а из тюрем выпустили около сотни командиров «Талибана» и «Аль-Каиды». Взамен группировка HGB должна была лишь прекратить нападения на правительственные силы и не создавать параллельные органы власти.
Этот мир, однако, был недолгим. Бахадур использовал передышку для перегруппировки и продолжил отправлять боевиков в Афганистан для борьбы с коалиционными силами. В 2007 году он стал заместителем главы «Техрик-е-Талибан Пакистан» (ТТП) — зонтичной организации, признанной одним из злейших врагов Исламабада. Но даже это не лишило его статуса «хорошего» талиба в глазах Равалпинди. В последующие годы Исламабад заключил с ним еще несколько мирных соглашений, которые Бахадур раз за разом нарушал, совершая нападения на пакистанских военных.
Окончательный разрыв произошел лишь в 2014 году на фоне крупномасштабной армейской операции «Зарб-э-Азб». Несмотря на десятилетие атак и сотни жертв среди силовиков и мирных граждан, правительство Пакистана официально запретило группировку HGB только в 2024 году. Эта необъяснимая задержка демонстрирует, насколько глубоко укоренилась в пакистанской стратегии практика разделения террористов на «плохих» и «хороших».
Нынешний теракт — трагическое последствие этой двойственной политики. Как предупреждала в 2011 году тогдашний госсекретарь США Хиллари Клинтон во время визита в Пакистан: «Нельзя держать змей на своем заднем дворе и ожидать, что они будут кусать только ваших соседей… рано или поздно эти змеи обратятся против тех, у кого они на заднем дворе». Кровавый опыт с группировкой HGB стал горьким подтверждением этих слов, показав, что взращенные для чужих войн боевики неизбежно приносят насилие в собственный дом.
