Подписание Соглашения о стратегической взаимной обороне (SMDA) между Саудовской Аравией и Пакистаном, по сообщениям, состоявшееся 17 сентября 2025 года, стало кульминацией трехлетних переговоров и знаменует собой кардинальный сдвиг в геополитическом ландшафте Азии. Этот пакт не только укрепляет давние связи двух стран, но и создает новую конфигурацию сил, затрагивающую интересы всего региона – от Дели до Вашингтона.
Исторически отношения Эр-Рияда и Исламабада всегда были тесными. Саудовская Аравия одной из первых признала суверенитет Пакистана, а первый оборонный пакт был заключен еще в 1967 году для противодействия угрозе со стороны Израиля. С тех пор пакистанские военные советники модернизировали саудовскую армию, обучив до 10 000 военнослужащих. Войска Пакистана размещались на границах королевства в 1960-х годах, помогали подавить захват мечети в Мекке в 1979 году, а в 2017 году пакистанский генерал Рахил Шариф возглавил созданную саудовцами антитеррористическую коалицию.
Взамен Пакистан получал поддержку в войнах с Индией, в вопросе Кашмира и в развитии своей секретной ядерной программы. Однако в последние годы в этих, казалось бы, нерушимых отношениях наметилась трещина. Эр-Рияд не проявил энтузиазма по поводу авантюры Исламабада в Каргиле, а в 2019 году занял нейтральную позицию после отмены Индией статьи 370 в Джамму и Кашмире. Успешная дипломатия Нью-Дели приносила плоды: Индия активно укрепляла энергетические и торговые связи с королевством, экспортировала квалифицированную рабочую силу и даже допустила арабские инвестиции в развитие Кашмира.
Тем не менее, новый оборонный пакт, похоже, возвращает все на круги своя. Теперь Саудовская Аравия оказывается в одном лагере с Пакистаном, Китаем и Турцией, в то время как традиционные партнеры Индии – Россия, Израиль и Франция – поглощены собственными конфликтами. Одной из причин такого разворота стало ослабление Ирана в результате двухлетнего военного давления со стороны Израиля. Если раньше Эр-Рияду был нужен Дели, чтобы «оторвать» его от иранской нефти, то теперь эта необходимость отпала. Вместо этого появились новые страхи, связанные с растущей агрессивностью самого Израиля, особенно после удара по руководству ХАМАС в Катаре.
Одним из главных последствий сделки станет возможность для Пакистана закупать американское вооружение на саудовские деньги, что, как предполагается, готова одобрить администрация Трампа. Это создает прямую угрозу военному балансу в Южной Азии. К этому привели и экономические разногласия: провал сделки между Reliance и Aramco и переориентация Индии на закупку российской нефти марки Urals по сниженным ценам. Индийские НПЗ начали перерабатывать дешевое российское сырье и поставлять топливо в Европу, отбирая долю рынка у саудовских компаний. Это экономическое раздражение, усугубленное сообщениями о продаже Индией оружия Израилю, переросло в геополитическое охлаждение.
Параллельно Индия столкнулась с давлением со стороны Вашингтона, недовольного ее торговлей с Россией в обход доллара. Последствиями стали высокие тарифы, отмена исключений из санкций для порта Чабахар и проблемы для индийской фармацевтики. Следующим шагом могут стать санкции CAATSA за планируемую покупку Дели дополнительных батарей С-400.
Соглашение SMDA было заключено всего через восемь дней после беспрецедентной атаки Израиля на территории Катара, где расположена ключевая для США авиабаза Аль-Удейд. Этот удар, вероятно, стал катализатором для Эр-Рияда, стремящегося к «стратегической автономии». После того как в 2019 году США не стали вмешиваться для защиты саудовских нефтяных объектов от атак хуситов, королевство начало диверсифицировать свои альянсы в сфере безопасности. Теперь пакт с Исламабадом де-факто предоставляет саудитам доступ к пакистанскому ядерному зонтику для усиления своего потенциала сдерживания.
Однако не все так однозначно. По мнению бывшего посла Индии Махеша Сачдева, этот пакт имеет «молчаливое одобрение США». «Это следует рассматривать как защиту королевства по формуле „США+1“, а не „США-1“», – отмечает он. Вашингтон по-прежнему ревностно относится к своему доминированию на Ближнем Востоке и, вероятно, создает новую архитектуру безопасности, связывая своих старых союзников – Саудовскую Аравию и Пакистан, – чтобы обеспечить стабильность в регионе. Неслучайно в день подписания пакта наследный принц Мухаммед бен Салман встречался с командующим CENTCOM адмиралом Брэдом Купером.
Для Пакистана эта сделка – шанс использовать финансовую мощь Саудовской Аравии для укрепления своей экономики и армии, чтобы конкурировать с растущим влиянием Индии в арабском мире. Исламабад надеется усилить свой статус ключевого поставщика безопасности для королевства. Главный вопрос для Индии заключается в том, начнет ли Эр-Рияд щедро финансировать пакистанскую армию и не приведет ли это к формированию некоего «исламского НАТО», что осложнит индийскую стратегию «Смотри на Запад».
Впрочем, как отмечает Махеш Сачдев, паниковать преждевременно. Индия выстроила прочные отношения со всеми тремя центрами силы в Западной Азии: арабскими монархиями, Ираном и Израилем. Эр-Рияд ценит сбалансированные связи, а Индия является вторым по величине торговым партнером королевства. «В конфликтах по типу „единоверец против друга“, таких как Турция против Греции или Ирак против Ирана, Эр-Рияд в основном оставался инертным. Учитывая саудовские интересы, королевство не будет воевать с Индией напрямую ради Пакистана», – считает эксперт. Значительная экономическая и оборонная мощь Индии сама по себе является достаточным сдерживающим фактором.
Ключевые интересы Нью-Дели в регионе – это обеспечение энергетической безопасности, защита своей 2,6-миллионной диаспоры и предотвращение распространения экстремизма. Оптимальный курс для Индии заключается в дальнейшем углублении экономических и военных связей с Эр-Риядом и другими странами Персидского залива, продолжая при этом диалог со всеми региональными игроками.
