Когда в 2025 году новоизбранный мэр Нью-Йорка Зоран Кваме Мамдани в своей победной речи процитировал знаменитые слова Джавахарлала Неру о «свидании с судьбой», это стало ярким напоминанием о наследии первого премьер-министра Индии. Спустя десятилетия слова Неру о том, что «наступает момент, который редко случается в истории, когда мы выходим из старого в новое, когда заканчивается эпоха и когда душа долго подавляемой нации обретает дар речи», вновь прозвучали, подчеркивая мультикультурные корни 34-летнего политика, простирающиеся от Индии до Уганды и США.
Этот эпизод проводит fascinating историческую параллель с первым визитом самого Неру в США в 1949 году – поездкой, которая произвела ошеломляющее впечатление на американское общество и истеблишмент. Политический обозреватель Уолтер Липпманн в газете The Baltimore Sun назвал его «величайшей фигурой в Азии» и советовал правительству США начать с ним консультации по политике в Китае и Индонезии. «Его величие – это величие человека, который не является исключительно восточным или западным, политиком или аскетом, интеллектуалом или бедняком. Пандит Неру – это все вместе, и он говорит как человек, который соединил два мира, две философии и два уровня жизни», – писал Липпманн. Вскоре журнал Life посвятил ему большой материал, а затем Неру появился на обложке Time, что стало признанием его роли на международной арене.
Госдепартамент США придавал визиту огромное значение, надеясь на тесное сотрудничество. Однако Неру, отвечая на это с «простительной самодовольной теплотой», видел отношения Индии и США как партнерство двух значимых держав. Он был убежден, что Индия, несмотря на все трудности, займет особое место в Азии. В письме американскому послу он отмечал: «Судьба и обстоятельства возложили огромную ответственность на Соединенные Штаты. Судьба и обстоятельства также поставили Индию в довольно особое положение в Азии… Новая Индия будет двигаться вперед. Она может часто спотыкаться, но у нее есть способность снова встать и сделать еще несколько шагов вперед».
Поездка в Вашингтон стала для Неру не только триумфом его харизмы – на улицах его встречали огромные толпы, а пресса пестрела восторженными заголовками, – но и возможностью сформулировать основы политики неприсоединения. Неру убеждал американскую администрацию, что Азия стремится к тем же целям, что и Запад: справедливости, свободе и миру. Но он ясно дал понять, что новая, свободная Индия не станет «надоедливым просителем». Ее отстраненность в холодной войне не означала безразличия. «Там, где свободе угрожают, справедливость попирается или происходит агрессия, мы не можем быть и не будем нейтральными», – подчеркивал он. Нейтралитет, по его словам, был бы предательством всего, за что боролась Индия.
Эта позиция создавала и трудности. В 1949 году остро стоял вопрос Кашмира, и Неру критиковал двусмысленную позицию США. В свою очередь, Вашингтон не соглашался с его оценкой событий в Китае, которому Индия одной из первых признала новое правительство. Когда речь зашла об экономической помощи, Неру отказался просить, ограничившись лишь общим перечислением потребностей страны в продовольствии. В итоге, несмотря на избыток пшеницы на американском рынке, Индия не получила даже льготных условий. Дин Ачесон, одна из ключевых фигур Госдепартамента, позже писал: «Неру был настолько важен для Индии и для всех нас, что если бы его не существовало, его пришлось бы выдумать. Тем не менее он был одним из самых трудных людей, с которыми мне когда-либо приходилось иметь дело». Сам Неру считал, что США ожидали от него полного согласия, а на меньшее были не готовы.
Основы будущей внешней политики Индии были заложены еще раньше, на Конференции азиатских отношений в Дели в 1947 году. Уже тогда, на фоне сложнейших вопросов о разделе страны, Неру уделял огромное внимание международным делам. В своей речи он заявил, что Азия больше не будет пешкой в чужой игре. «Слишком долго мы, жители Азии, были просителями в западных судах и канцеляриях. Эта история должна остаться в прошлом. Мы намерены стоять на своих ногах и сотрудничать со всеми, кто готов к сотрудничеству с нами. Мы не намерены быть игрушкой в руках других», – говорил он. Неру признавал вклад Европы и Америки в мировой прогресс, но подчеркивал, что Запад также втягивал мир в войны и конфликты. В атомный век, по его мнению, Азия должна была сыграть ключевую роль в поддержании мира, который возможен лишь тогда, когда нации и люди свободны.
Неру не питал иллюзий и в отношении Советского Союза. «Мы хотим дружбы и сотрудничества с Россией во многих областях, но мы чувствительный народ и резко реагируем, когда нас проклинают и унижают», – писал он Кришне Менону в 1948 году, критикуя советскую позицию, согласно которой Индия оставалась «приспешником британцев». Хотя в тот период индийский нейтралитет был скорее благосклонен к западным державам, Неру закладывал фундамент для независимой роли Индии и всей Азии в мировых делах – наследие, которое и сегодня, как показывает вымышленный пример мэра Мамдани, продолжает вдохновлять новое поколение лидеров на построение нового мирового порядка.
