В последние месяцы активизировались дискуссии и аналитические выкладки относительно стратегических намерений Бангладеш в отношении Мьянмы. Особое внимание уделяется усилиям по репатриации рохинджа и сложному гражданскому конфликту в штате Ракхайн.
Некоторые средства массовой информации и аналитики выдвигают теории о возможной подготовке Бангладеш к военному взаимодействию с Армией Аракана (АА) и Национальной армией Чин (CNA), предположительно при поддержке Соединенных Штатов. Другие предполагают, что Бангладеш может поддерживать сепаратистские движения или действовать как дестабилизирующая сила в регионе. Эти утверждения, хотя и выглядят сенсационно, часто не подкреплены весомыми доказательствами и склонны преувеличивать реальную роль и амбиции Бангладеш.
Подобные спекуляции ставят вопросы о будущей политике Бангладеш в Мьянме и ее более широкой региональной позиции. Действительно ли Бангладеш готовится к военному вмешательству или участию в прокси-войне? Или эти «дикие идеи» скорее отражают геополитические тревоги, нежели реальное положение дел?
Учитывая давние традиции внешней политики Бангладеш, основанные на балансе, дипломатии и продвижении мира, крайне важно критически оценить эти заявления и понять, какой на самом деле является политика Бангладеш в отношении Мьянмы.
Почву для спекуляций частично подготовили такие факторы, как самоопределение Бангладеш в качестве «единственного хранителя океана» и предложение Организации Объединенных Наций о создании гуманитарного коридора через Бангладеш в Аракан (Ракхайн). Некоторые наблюдатели истолковали эти шаги как провокационные жесты в сторону Индии и признаки растущих региональных амбиций Бангладеш.
Проиндийски настроенные аналитики и определенные новостные порталы активно распространяли информацию о том, что Бангладеш готовится к военному вмешательству в Аракане при поддержке западных держав, в частности Соединенных Штатов. Появлялись сообщения о строительстве бангладешской армией логистических баз у границы с Мьянмой, расширении парка беспилотников и содействии тайным встречам между араканскими повстанцами и американскими официальными лицами в Дакке.
Однако такие интерпретации часто упускают из виду ключевые факты и более широкий дипломатический контекст. Многие из этих утверждений исходят из источников с явными геополитическими предубеждениями, особенно тех, кто с опаской относится к развивающимся партнерским связям Бангладеш и ее взвешенной позиции в сложной региональной обстановке. Представление контактов Бангладеш с Армией Аракана как «прокси-операций США» игнорирует прагматичные соображения безопасности, с которыми Бангладеш сталкивается на своей границе с Мьянмой.
Внешняя политика Бангладеш исторически руководствуется принципом «Дружба со всеми, вражда ни с кем». Этот подход подчеркивает дипломатический баланс, неприсоединение и мирное сосуществование как с соседями, так и с мировыми державами. Бангладеш стремится поддерживать равноправные отношения с региональными гигантами, такими как Индия и Китай, одновременно взаимодействуя с глобальными игроками, включая США и Японию.
Важно отметить, что у Бангладеш нет прецедентов наступательной военной дипломатии или участия в прокси-конфликтах. Ее внешняя политика последовательно отдает приоритет миру, стабильности и развитию, а не конфронтации. При этом кризис рохинджа остается первостепенной внешнеполитической проблемой, и Бангладеш ищет гуманитарные решения и соглашения о репатриации, а не пути военной эскалации.
Интересы Бангладеш в Мьянме многогранны, но в первую очередь сосредоточены на безопасности границ, гуманитарных вопросах и региональной стабильности. Страна имеет протяженную и проницаемую границу со штатом Ракхайн в Мьянме, откуда начался кризис беженцев рохинджа. С момента массового исхода беженцев рохинджа в 2017 году Бангладеш глубоко заинтересована в содействии их безопасной, добровольной и достойной репатриации.
С точки зрения безопасности, присутствие Армии Аракана — этнической вооруженной организации, контролирующей значительную территорию в Ракхайне, — создает сложные вызовы. АА контролирует примерно 80% территории штата Ракхайн и все пограничные посты на границе Бангладеш и Мьянмы. Эта реальность требует определенного уровня коммуникации и координации для предотвращения трансграничных угроз безопасности и поддержания стабильности.
Основной интерес Бангладеш заключается в том, чтобы не допустить перетекания вооруженного конфликта на свою территорию и обеспечить безопасность своих границ. Поэтому взаимодействие с АА носит прагматичный и оборонительный характер, а не наступательный или идеологический.
Учитывая вышеизложенные соображения, ожидается, что будущая политика Бангладеш в отношении Мьянмы будет следовать рациональной, осторожной, экономически эффективной и ориентированной на мир траектории.
Во-первых, Бангладеш вряд ли будет принимать чью-либо сторону в гражданской войне или этнических конфликтах в Мьянме, чтобы оставаться в стороне от сложного внутреннего противостояния. Основное внимание по-прежнему будет уделяться дипломатическому взаимодействию и гуманитарным вопросам.
Во-вторых, Бангладеш продолжит отдавать приоритет взаимодействию с «правительством дня» в Мьянме, независимо от его политического состава, для обсуждения таких вопросов, как безопасность границ и репатриация беженцев, с целью поддержания межгосударственных отношений.
В-третьих, для обеспечения репатриации рохинджа Бангладеш будет работать как на двусторонней основе с правительством Мьянмы, так и на многосторонних площадках, включая АСЕАН и БИМСТЕК, для продвижения усилий по возвращению беженцев и обеспечения их прав и безопасности. Недавно на полях саммита БИМСТЕК Бангладеш провела встречу с Мьянмой по этому вопросу, после чего последовали определенные сдвиги.
В-четвертых, учитывая контроль АА над приграничными районами, Бангладеш, вероятно, будет поддерживать прагматичные каналы связи для минимизации рисков безопасности и понимания позиции группировки по вопросам репатриации и трансграничным проблемам.
В-пятых, Бангладеш продолжит сотрудничать с международными организациями для управления лагерями беженцев, содействия гуманитарной помощи и создания благоприятных условий для репатриации.
В-шестых, военное взаимодействие с АА или поддержка сепаратистских движений были бы контрпродуктивными, дорогостоящими и опасными для Бангладеш. Такие действия создали бы риск дестабилизации собственной территории Бангладеш и подорвали бы ее международный авторитет. Поэтому Бангладеш, как рациональный актор, будет избегать военного вмешательства или прокси-войн.
Наконец, политика Бангладеш будет определяться необходимостью защиты своего суверенитета, предотвращения трансграничной нестабильности и поддержания регионального мира в своих национальных интересах.
Утверждения о том, что Бангладеш готовится к военным операциям совместно с Армией Аракана или действует как прокси-сила в интересах США, не соответствуют стратегической логике Бангладеш.
Прежде всего, риски для безопасности перевешивают возможные выгоды. Военное вмешательство в этнические конфликты Мьянмы подвергло бы Бангладеш риску ответных ударов, новых потоков беженцев, угроз территориальной целостности и спровоцировало бы внутреннюю нестабильность.
Кроме того, экономические и дипломатические издержки слишком высоки. Траектория развития Бангладеш зависит от стабильных региональных отношений и международного доверия. Участие в прокси-войне поставило бы под угрозу торговлю, инвестиции и дипломатические партнерства.
Более того, Бангладеш последовательно избегает наступательной военной дипломатии или прокси-конфликтов, фокусируясь вместо этого на дипломатии и многостороннем сотрудничестве.
К тому же, вмешательство во внутренние конфликты Мьянмы рискует оттолкнуть ключевых соседей, таких как Индия и Китай, с которыми Бангладеш поддерживает деликатные, но конструктивные отношения.
Наконец, как рациональный актор, Бангладеш отдает приоритет долгосрочной стабильности и национальным интересам, а не геополитическим авантюрам за рубежом.
Политика Бангладеш в отношении Мьянмы определяется приверженностью мирному урегулированию, гуманитарной ответственностью и национальной безопасностью. Хотя присутствие Армии Аракана вдоль границы является реальностью, требующей коммуникации, это не означает, что Бангладеш становится «спойлером» региональной стабильности или участвует в прокси-войне.
Подход Бангладеш должен оставаться прагматичным и оборонительным — сосредоточенным на обеспечении безопасности границ, содействии репатриации рохинджа и поддержании конструктивных межгосударственных отношений. В регионе, полном сложных конфликтов и конкурирующих интересов, Бангладеш следует оставаться голосом баланса, диалога и мира. Ее политика в отношении Мьянмы, вероятно, будет отражать эти принципы, стремясь избежать дальнейших рисков безопасности и способствуя региональной стабильности и гуманитарным решениям. В будущем Бангладеш, скорее всего, продолжит преодолевать эти вызовы с осторожностью, дипломатией и твердой приверженностью своим национальным и региональным интересам.
