Правительство Индии под руководством Нарендры Моди активно продвигает новый законопроект, который позиционируется как реформа в области чистой энергетики. Однако за мирным названием SHANTI – аббревиатурой от «Устойчивое освоение и развитие ядерной энергии для трансформации Индии» – скрывается, по мнению критиков, настоящая юридическая контрреволюция. Ее цель – не столько расширить использование атомной энергии, сколько полностью переписать законы об ответственности за ядерные инциденты, сняв ее с корпораций и переложив на государство и его граждан.
Ядерная энергетика во всем мире исторически существует в особом правовом поле. Ни одна другая отрасль не требует столь мощных щитов от ответственности, государственных гарантий и завесы секретности. Причина проста: частный капитал не готов вкладывать средства в атом, если ему придется в полной мере отвечать за риски. В Европе и США действуют конвенции и законы, которые ограничивают ответственность операторов АЭС и поставщиков оборудования, а в случае серьезной аварии основное бремя расходов ложится на государственный бюджет. Катастрофа на АЭС «Фукусима» в Японии лишь подтвердила это правило – именно государство, а не корпорация TEPCO, взяло на себя колоссальные издержки.
Индийская система ответственности за ядерный ущерб, закрепленная в законе 2010 года, создавалась под тяжелой тенью Бхопальской катастрофы 1984 года. Тогда утечка химикатов с завода американской компании Union Carbide привела к гибели тысяч людей, но корпорация ушла от реальной ответственности, отделавшись мизерной компенсацией. Памятуя об этом, индийские законодатели включили в закон о ядерной ответственности уникальную для мировой практики норму – право государства на регрессный иск к поставщику, чье некачественное оборудование или услуги привели к аварии. Эта норма, хоть и скромная, стала главным препятствием для иностранных ядерных гигантов.
Более десятилетия зарубежные поставщики, в первую очередь из США, Франции и Японии, отказывались инвестировать в индийский атомный сектор, требуя «гармонизировать» законодательство, то есть убрать пункт об ответственности поставщиков. Законопроект SHANTI и является ответом на это давление. Он открывает гражданский ядерный сектор для частных компаний и предлагает пересмотреть систему ответственности, фактически нейтрализуя риски для корпораций. Государство из регулятора и защитника общественной безопасности превращается в страховщика, готового покрыть любую катастрофу из кармана налогоплательщиков.
Этот шаг вписывается в общую экономическую логику правительства Моди, которая заключается в последовательном переносе рисков с капитала на общество. Ослабление трудовых кодексов, экологическое дерегулирование, приватизация в оборонном секторе – все это звенья одной цепи. Теперь к ним добавляется и социализация рисков ядерной катастрофы. При этом оправдание реформы климатической повесткой не выдерживает критики: атомная энергия остается одним из самых дорогих и медленных в реализации источников, в то время как возобновляемая энергетика в Индии развивается гораздо быстрее и дешевле.
Таким образом, Индию готовят на роль рынка для избыточных ядерных технологий Глобального Севера, принимая правила игры, продиктованные иностранным капиталом. В условиях, когда индийский ядерный регулятор не обладает достаточной независимостью, а система правосудия труднодоступна для жертв массовых исков, ослабление законов об ответственности выглядит не как гармонизация, а как преднамеренное создание условий для «узаконенной» несправедливости. Законопроект SHANTI заранее дает ответ на главный вопрос: кто заплатит, если системы безопасности откажут. Заплатят простые люди и государство, а капитал останется в стороне.
