На геополитической карте Южной и Западной Азии произошел тектонический сдвиг. Саудовская Аравия и Пакистан заключили знаковое Стратегическое соглашение о взаимной обороне (SMDA), которое кардинально меняет архитектуру безопасности в регионе. Почти одновременно с этим бывший президент США Дональд Трамп потребовал от талибов вернуть авиабазу Баграм в Афганистане, что добавляет интриги в складывающуюся мозаику.
Суть соглашения проста – Пакистан фактически сменяет Соединенные Штаты в роли гаранта безопасности Саудовской Аравии. Для Эр-Рияда, обладающего самым современным вооружением, но не имеющего опытной армии, это возможность восполнить критический пробел за счет одной из самых боеспособных мусульманских армий мира. Пакистан, в свою очередь, получает не только финансовую поддержку для своей экономики, но и утверждается в статусе ключевого поставщика безопасности на Ближнем Востоке.
Этот шаг идеально вписывается в доктрину Трампа «Америка прежде всего» (MAGA), направленную на сокращение военного присутствия США за рубежом. Вместо прямого участия Вашингтон предпочитает, чтобы региональные союзники сами выстраивали системы обороны. Молчание Белого дома по поводу пакта и участие в его подготовке проамериканских пакистанских лидеров, таких как премьер-министр Шахбаз Шариф и начальник армии генерал Асим Мунир, указывают на «скрытую руку» Вашингтона в этом процессе.
Требование вернуть авиабазу Баграм – крупнейшую американскую базу в мире, которую Трамп назвал местом, где «можно посадить целую планету», – является еще одним элементом новой стратегии. США необходим плацдарм для наблюдения за Афганистаном, где, по их мнению, талибы недостаточно борются с ИГИЛ, а также за Китаем и Ираном. Пакистан также заинтересован в контроле над Афганистаном из-за действующей оттуда группировки «Техрик-и-Талибан Пакистан» (ТТП), совершающей атаки на пакистанских военных.
Как и ожидалось, «Талибан» отказался передавать базу, заявив о необходимости диалога без военного присутствия США. Однако заинтересованность в мониторинге региона проявляет не только Вашингтон. Пакистан, обвиняющий Иран в поддержке белуджских сепаратистов, также сможет использовать новые возможности для наблюдения за своим западным соседом. Это может найти одобрение и у Китая, чьи проекты, включая порт Гвадар, страдают от атак этих же группировок.
Наибольший резонанс в мире вызвал вопрос о «ядерном зонтике». Заявление министра обороны Пакистана Хаваджи Асифа о том, что все возможности его страны будут «абсолютно доступны» Саудовской Аравии, породило дискуссии. Эксперты сходятся во мнении, что, хотя теоретическая возможность применения ядерного оружия существует, в первую очередь это мощный инструмент сдерживания, а не реальный план действий. В самом Пакистане многие опасаются втягивания в ядерный конфликт на Ближнем Востоке.
Для Индии новый альянс представляет серьезный вызов. Он не только усиливает Пакистан – ее главного противника, – но и создает риски. В случае нового конфликта Исламабад может рассчитывать на финансовую помощь Эр-Рияда, который, в свою очередь, способен надавить на Дели, прекратив поставки нефти (Саудовская Аравия обеспечивает 18% индийского импорта). Хотя эксперты сомневаются, что Эр-Рияд пожертвует торговым оборотом с Индией почти в 43 миллиарда долларов, Дели придется пересмотреть свою стратегию в регионе и, возможно, еще теснее сблизиться с Израилем.
Внутри Пакистана звучат и критические голоса. Некоторые комментаторы считают, что правительство пытается отвлечь население от внутренних проблем, ввязываясь в большую геополитическую игру. Другие видят в этом унизительную роль «наемников» на службе у иностранной державы. Тем не менее, факт остается фактом: на Ближнем и Среднем Востоке формируется новый, сложный военно-политический ландшафт, который ставит перед всеми региональными игроками непростые задачи.
