Отношения между США и Индией, которые бывший президент Барак Обама называл «определяющим партнерством XXI века», переживают серьезный кризис. Как отмечает аналитический портал OilPrice.com, на фоне жестких мер администрации Дональда Трампа в отношении Нью-Дели наблюдается неожиданное потепление с Исламабадом – давним соперником Индии и неоднозначным союзником Вашингтона.
Несмотря на недавние визиты на высшем уровне, президент Трамп ввел против Индии, 12-го по величине торгового партнера США, два раунда 25-процентных пошлин. Первый стал ответом на протекционистскую политику Нью-Дели в аграрном секторе, где занято почти 46% рабочей силы страны. Второй – на закупки Индией российской нефти. В то же время для Пакистана, занимающего 56-е место в торговле с США, тарифы были снижены. В индийских медиа циркулирует версия, что второй пакет санкций стал местью за отказ премьер-министра Нарендры Моди публично признать заслуги Трампа в посредничестве при прекращении огня в Кашмире в мае 2025 года.
Индия назвала действия Вашингтона «несправедливыми, необоснованными и неразумными» и в ответ начала сближение с партнерами по БРИКС. Исторически отношения Дели и Вашингтона всегда были скорее прохладными, чем дружескими. Индия, один из лидеров Движения неприсоединения в годы холодной войны, всегда придерживалась независимого внешнеполитического курса и поддерживала тесные связи с Москвой, оставаясь крупным покупателем российского вооружения.
По мнению некоторых экспертов, нынешний кризис демонстрирует провал индийской стратегии «многовекторной ориентации». Как отметил аналитик Арно Бертран, «попытка дружить со всеми рискует превратить вас в клапан для сброса давления для каждого, особенно если у вас нет мощи, чтобы подкрепить свою позицию». Вместо того чтобы стать незаменимым для всех, Индия рискует стать разменной монетой для каждого.
В отличие от Индии, Пакистан с момента своего основания делал ставку на отношения с США. Его основатель Мухаммед Али Джинна заявлял: «Америка нуждается в Пакистане больше, чем Пакистан в Америке». Исламабад активно участвовал в антисоветских альянсах, таких как SEATO и CENTO, предоставлял свою территорию для американских самолетов-шпионов U-2, содействовал контактам США с Китаем в 1972 году и был ключевым звеном в поддержке афганских моджахедов в борьбе против советских войск.
После терактов 11 сентября 2001 года Пакистан вновь стал незаменимым партнером, предоставив логистическую поддержку и доступ к военным базам для американской кампании в Афганистане. За это он получил миллиарды долларов помощи, и Вашингтон долгое время закрывал глаза на связи Исламабада с движением «Талибан», которое Пакистан рассматривал как инструмент для обеспечения своих интересов в нестабильном Афганистане. Зависимость США была настолько велика, что бывший посол США в Индии Томас Пикеринг в 2011 году признал, что «США нуждаются в Пакистане больше, чем он в нас».
Персонализированный стиль дипломатии Дональда Трампа оказался именно тем форматом, в котором пакистанские военные лидеры чувствуют себя наиболее уверенно. Недавний жест Трампа – личная благодарность начальнику штаба армии Пакистана за деэскалацию конфликта с Индией в 2025 году – был встречен ответным шагом: Исламабад выдвинул президента США на Нобелевскую премию мира. Пакистанские лидеры, в отличие от индийских, не позволяют гордости мешать практической политической необходимости.
В ответ на давление США премьер-министр Моди активизировал контакты с лидерами Бразилии, Китая и России, а также подтвердил свое участие в следующем саммите Шанхайской организации сотрудничества. Давление Трампа может непреднамеренно укрепить блок БРИКС, который он считает «антиамериканским». Такой исход выгоден Китаю и, соответственно, его союзнику Пакистану, что совершенно не входит в планы Нью-Дели.
На экономическом фронте Индия также находится в уязвимом положении. Ее торговый дефицит с Китаем в 2023 году составил почти 107 миллиардов долларов, а объем китайских инвестиций остается ничтожно малым из-за ограничительных законов и пограничной напряженности. Тем временем Трамп анонсировал новый американо-пакистанский торгово-энергетический пакт, что еще больше замедлит реализацию газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (TAPI), поскольку Дели не захочет, чтобы вентиль находился в руках Исламабада.
По всей видимости, Нью-Дели полагал, что его стратегическое значение в рамках антикитайского альянса Quad и тесные торговые связи с США дают ему иммунитет от политических колебаний в Вашингтоне. Однако возвращение Дональда Трампа в Белый дом показало, что прежние правила больше не действуют. США не будут делать окончательный выбор между Индией и Пакистаном, но продолжат использовать обоих в своих интересах: Индию – как технологического партнера и противовес Китаю, а Пакистан – для решения «острых» региональных задач. Для Индии же наступил период неопределенности, когда ей приходится лавировать между американским давлением, зависимостью от российских энергоресурсов и сложными отношениями внутри БРИКС.
