Раны заживают, но шрамы остаются напоминанием о них. Поражение в войне с Китаем в 1962 году – это именно такой шрам, который для Индии остается свежим даже спустя более шести десятилетий. Утром 20 октября 1962 года Народно-освободительная армия Китая (НОАК) начала одновременное наступление в западном секторе Ладакх и на востоке, пересекая линию Мак-Магона. Спустя месяц боев Китай в одностороннем порядке объявил о прекращении огня, отведя войска на востоке, но сохранив за собой контроль над стратегически важным плато Аксайчин. Для Индии это стало тяжелым поражением, которое продолжает влиять на национальное сознание и внешнюю политику по сей день.
В начале 1950-х годов, на фоне зарождающейся холодной войны, обе молодые республики – получившая независимость Индия и провозглашенная в 1949 году КНР – стремились выстроить добрососедские отношения. Индийское правительство настолько дорожило связями с Пекином, что даже отказалось от участия в конференции по мирному договору с Японией, поскольку Китай не был приглашен. Этот период ознаменовался заключением в 1954 году соглашения о «Пяти принципах мирного сосуществования», известного как Панчашил. Именно тогда премьер-министр Джавахарлал Неру провозгласил лозунг «Хинди-Чини бхай-бхай» – «Индийцы и китайцы – братья». В рамках этого договора Индия признала суверенитет Китая над Тибетом.
Однако идиллия оказалась недолгой. Соглашение Панчашил не содержало детального механизма демаркации границы, что оставило почву для будущих конфликтов. Уже с 1958 года территориальные претензии Китая становились все более настойчивыми. Пекин отказался признавать линию Мак-Магона, установленную в 1914 году между Британской Индией и Тибетом, считая ее наследием колониальной агрессии. Одновременно на западе разгорался спор вокруг плато Аксайчин: Индия считала его частью Ладакха, а Китай – частью провинции Синьцзян. К 1957 году Пекин тайно построил через Аксайчин стратегически важную дорогу, что еще больше обострило ситуацию.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стал вопрос Тибета. После китайского вторжения в 1950 году и последующего подавления восстания, в 1959 году Далай-лама бежал в Индию, где ему было предоставлено убежище. Этот шаг был воспринят в Пекине как враждебный акт. В ответ на растущую напряженность Индия начала реализацию так называемой «Передовой политики» (Forward Policy), размещая свои военные посты в спорных районах. Китай расценил это как прямую провокацию, которая и послужила формальным поводом к началу войны.
Конфликт 1962 года развеял идеалистические представления о братстве и продемонстрировал, насколько хрупкими могут быть мирные договоренности перед лицом глубоких территориальных споров. Война стала не концом, а началом долгой истории недоверия и нарушенных обещаний. Последующие десятилетия были отмечены попытками стабилизировать ситуацию вдоль Линии фактического контроля (ЛФК) – де-факто границы между странами. Были подписаны двусторонние соглашения о поддержании мира и спокойствия в 1993, 1996, 2005 и 2013 годах.
Тем не менее, по мнению индийской стороны, Китай неоднократно нарушал эти договоренности. Кульминацией стало жестокое столкновение в долине Галван в 2020 году, которое привело к первым за несколько десятилетий жертвам с обеих сторон. Масштабное наращивание военной мощи, агрессивные действия патрулей и применение дубинок с гвоздями прямо противоречили соглашениям, направленным на ограничение численности войск и деэскалацию при столкновениях. Действия НОАК фактически свели на нет многолетние усилия по укреплению доверия.
Нарушение договоренностей серьезно подорвало дипломатические отношения. Индия твердо заявляет, что возвращение к нормальному диалогу невозможно до тех пор, пока Китай не отведет свои войска и не восстановит статус-кво, существовавший до 2020 года. Действия китайских военных коренным образом изменили стратегический ландшафт, обнажив глубочайший дефицит доверия, который мешает урегулированию застарелого пограничного спора.
Наследие войны 1962 года оказалось долгосрочным. То унизительное поражение заставило Индию провести масштабную модернизацию армии и выработать гораздо более осторожный подход к дипломатии с Китаем. Линия фактического контроля, так и не получившая четкого юридического статуса, остается пороховой бочкой. Периодические стычки, такие как в Нату-Ла в 1967 году, в Докламе в 2017-м и в долине Галван в 2020-м, служат суровым напоминанием о том, что китайская угроза никуда не исчезла. Спустя шесть десятилетий недоверие, рожденное в ходе короткой, но кровопролитной войны, продолжает определять отношения двух азиатских гигантов.
