Нападение на туристов в долине Байсаран, расположенной в Кашмире, в более чем 200 км от Линии контроля, поднимает серьезные вопросы о безопасности в регионе. Инцидент произошел несмотря на то, что лагерь СРПС и армии находится всего в 5-7 км от места происшествия. Остается загадкой, как четырем террористам с современным вооружением удалось беспрепятственно совершить нападение и скрыться в одной из самых милитаризованных зон мира, и почему этот район оказался без должной охраны.
Первоначально армейские представители заявляли об отсутствии конкретных разведданных о готовящейся атаке, ссылаясь на правительственную политику, предписывающую «держаться подальше от туристических мест». Однако позже силовые структуры уточнили, что предупреждали правительство о возможном нападении. Эти расхождения указывают на возможные сбои в коммуникации между ведомствами или на отсутствие реакции властей на полученную информацию. Вопросы вызывает и решение министра иностранных дел С. Джайшанкара предупредить пакистанские власти о начале операции «Синдур» 7 мая, а также последующее объяснение МИД, что его заявление было неверно истолковано, что привело к заметному провалу в информационной политике.
Недоумение вызывает и согласие Индии на прекращение огня в момент, когда, по некоторым оценкам, ее вооруженные силы имели преимущество. Паван К. Варма в *Deccan Chronicle* настаивает, что правительство «должно четко объяснить, что привело к прекращению огня», и в условиях демократии обязано, учитывая национальные интересы, вызывать доверие у населения, а не уклоняться от ответов на вопросы о причинах столь внезапного завершения военных действий. Кроме того, Нью-Дели не удалось успешно убедить членов МВФ заблокировать экономическую помощь Пакистану: 23 из 24 членов фонда, включая Россию, Италию и Францию, проголосовали за выделение средств. Вскоре после встречи премьер-министра Моди с президентом АБР Масацугу Асакавой, 3 июня Азиатский банк развития одобрил Пакистану кредит в размере 800 миллионов долларов, несмотря на «решительные возражения» Индии, опасающейся использования этих средств в иных целях.
В информационной войне Пакистан, по мнению наблюдателей, выглядел убедительнее. Ведущие мировые СМИ, такие как Reuters, Bloomberg, Telegraph UK, Asia Nikkei, France 24 и BBC, активно транслировали пакистанскую версию событий. Возникает вопрос, как Индия, обладая большими ресурсами, уступила в нарративной борьбе, что впоследствии привело к блокировке Нью-Дели более 8000 аккаунтов в сети X, включая аккаунты известных медиа-организаций. Отклонение Верховным судом Индии иска с требованием судебного расследования атаки в Пахалгаме добавляет неопределенности. Хотя суд подчеркивает важность общественного единства и поддержания морального духа солдат, критики считают, что независимое расследование могло бы помочь Индии заручиться международной поддержкой. На этом фоне Пакистан успешно формирует глобальное восприятие, призывая к международному расследованию с участием Китая и России и получая поддержку от ряда стран. Раджат Пандит из *The Times of India* указывает на «ограничения Индии в формировании глобального нарратива во время операции «Синдур».
Вызывает вопросы и тот факт, что правительство Моди, зная об открыто враждебной позиции Турции, позволило турецкой компании Celebi Aviation Holding выполнять чувствительные наземные работы в индийских аэропортах и допустило компанию Asisguard, производителя дронов Songar, к работе в аэропортах Индора и Бхопала, а также разрешило турецкой фирме провести изыскания для стратегического железнодорожного проекта Биласпур-Манди-Лех. Одновременно с этим, Индия направила 9 делегаций из 51 депутата и 8 бывших дипломатов в 33 страны, чтобы убедить их в том, что операция «Синдур» была ответом на терроризм, спонсируемый Пакистаном. Эффективность этой масштабной дипломатической миссии ставится под сомнение, так как, по сообщениям, в некоторых столицах делегациям был оказан «прохладный» прием. Ананья Тандон в *Newslaundry* отмечает, что «широко разрекламированная дипломатическая работа практически не нашла упоминания в международной прессе».
Согласие Индии на прекращение операции «Синдур» укрепило уверенность Пакистана в эффективности его угрозы «первого применения ядерного оружия» и в надежности его «ядерного сдерживания». Примечательно, что премьер-министр Пакистана Шехбаз Шариф сообщает журналистам, что не опасается новой индийской атаки во многом благодаря «фактору Трампа». Заявления премьер-министра Моди о том, что «ядерный шантаж не сработает», входят в противоречие с решением о прекращении огня. Если шантаж не действовал, то под каким давлением или в рамках какой сделки было принято это решение? Если Трамп не играл роли, как утверждает МИД Индии, говоря о двусторонней договоренности военных, то почему именно он первым объявил о прекращении огня? Слова Моди о том, что «террор и переговоры несовместимы», «террор и торговля несовместимы», «террор и вода не могут течь вместе», также диссонируют с фактом согласия на перемирие с Пакистаном, что, по мнению критиков, может привести к усилению террористической угрозы.
Последствия операции «Синдур» оказались неоднозначными. Хотя Индия нанесла удары по базам ВВС Пакистана и лагерям террористов, которые со временем будут восстановлены, в Пунче от пакистанских обстрелов погибли 16 мирных жителей, многие получили тяжелые ранения. Судьба четырех террористов, причастных к атакам в Байсаране, остается неизвестной. Индия не получила поддержки в блокировании кредита МВФ Пакистану на сумму 2,4 миллиарда долларов, а также потеряла пятерых военнослужащих. Заявленные цели, такие как возвращение части Кашмира, не были достигнуты, несмотря на первоначальное преимущество ВВС Индии. Вместо этого произошла интернационализация кашмирского вопроса, возобновление параллелей между Индией и Пакистаном на международной арене и вероятность возобновления двустороннего комплексного диалога.
На этом фоне Китай планирует поставить Пакистану 40 стелс-истребителей J-35A с ракетами PL-17. АБР одобрил кредит Пакистану на 800 миллионов долларов, а Всемирный банк пообещал еще 40 миллиардов долларов. Россия ведет переговоры с Пакистаном о восстановлении металлургического комбината в Карачи и строительстве нового сталелитейного завода, а также сотрудничает по проекту газопровода «Пакистанский поток», как сообщают *Asia Nikkei* и *Arab News*. Глава МИД России Сергей Лавров намекает на возможность вступления Пакистана в БРИКС. Кувейт и ОАЭ смягчили визовые ограничения для пакистанцев, предложив инвестиции на 10 миллиардов долларов. Германия, партнер Индии по проекту подводных лодок Project 75I, теперь предлагает Пакистану свои ЗРК IRIS-T SLM.
Китай, по мнению аналитиков, извлекает выгоду из напряженности между Индией и Пакистаном, так как это отвлекает военные ресурсы Индии и ослабляет ее позиции на Линии действительного контроля с КНР. Пекин заинтересован в том, чтобы Индия вновь сконцентрировалась на пакистанской границе. Некоторые комментаторы утверждают, что Китай использовал Пакистан для проверки боеготовности Индии, а Индия, возможно, уловив сигнал о возможном открытии второго фронта, решила свернуть операцию. Однако исторически Китай не открывал второго фронта против Индии во время индо-пакистанских войн, и сейчас такой риск еще менее вероятен из-за заинтересованности Китая в индийском рынке.
Соединенные Штаты, содействовавшие выделению помощи МВФ Пакистану, одновременно угрожали Индии пошлинами. 25 февраля 2025 года правительство США выделило Пакистану 450 миллионов долларов на модернизацию парка F-16. Вашингтон нуждается в Исламабаде для сдерживания растущего военного присутствия Китая в Пакистане и для доступа к Афганистану и Центральной Азии, что делает Пакистан ключевым для противодействия китайской инициативе «Один пояс, один путь». Нынешнее посредничество США, в отличие от 1999 года, когда Клинтон предотвратил полномасштабную войну, помогло Пакистану избежать полномасштабного военного ответа Индии.
Сообщения о потере Индией истребителей Rafale в Кашмире породили спекуляции о возможном лоббировании США своих F-35. Индия недавно разместила заказ на 26 морских Rafale-M стоимостью 7 миллиардов долларов. Статья в *Bulgarian Military* задается вопросом, не стоят ли за этим США. Министр торговли США Говард Лютник прямо призывает Индию не покупать российскую военную технику и выйти из БРИКС. Российские СМИ, в свою очередь, во время операции «Синдур» призывали Индию отказаться от Rafale в пользу Су-57Э, предлагая исходные коды, в то время как Франция отказывается делиться кодами Rafale. Эксперты ранее советовали премьер-министру Моди оговорить этот пункт перед подписанием сделки по Rafale.
Индия первоначально неохотно признавала потери своей авиатехники, пока начальник штаба обороны Анил Чаухан не сообщил о них агентству Bloomberg. Маршал авиации А.К. Бхарти также говорил о боевых потерях, не уточняя их масштаба. Эта задержка с признанием потерь, которые уже обсуждались в открытых источниках, по мнению критиков, не только выглядит жалко, но и наносит ущерб имиджу страны. Своевременное признание потерь позволило бы Индии взять под контроль информационную войну. Вместо этого промедление дало Пакистану возможность делать громкие заявления, которые тиражировались в социальных сетях и способствовали спекуляциям в международных СМИ о китайских военных возможностях. Отчет Bloomberg отмечает, что «успех китайских самолетов против Индии вызвал тревогу в Азии и поставил под сомнение давние представления об отставании китайского оружия от западного». France24 также заметило, что «китайское оружие с блеском прошло боевые испытания в индо-пакистанском столкновении».
Центральное правительство Индии, похоже, институционализировало политику молчания в отношении операции «Синдур». Парламентские дебаты о преждевременном прекращении военных действий маловероятны. В то время как напряженность сохраняется, премьер-министр Моди уже начал предвыборную кампанию в Бихаре. Газета *The Telegraph* иронично замечает: «Премьер-министр на нулевой отметке кампании «Синдур», подготовка БДП к выборам в Бихаре идет полным ходом». Приостановленная война может создать больше проблем в будущем, но пока установился хрупкий мир. Южная Азия сейчас балансирует между нестабильным миром и опасностью новой войны. Обе стороны – Индия, стремящаяся доказать, что террористические атаки будут иметь последствия, и Пакистан, демонстрирующий, что не сдастся без боя, – сумели донести свои позиции, но четырехдневный конфликт завершился как «замороженный».
