Когда 28 августа 2025 года пакистанский кабинет министров одобрил меморандум о взаимопонимании в области оборонного сотрудничества с Сомали, это событие прозвучало как очередной жест дипломатической доброй воли, ориентированный на обучение и техническую поддержку. Однако тени, отбрасываемые этим пактом, простираются далеко за пределы побережья Могадишо. Вместо независимой инициативы Исламабада сделка с Сомали неразрывно связана с глубинными течениями китайского влияния: оружием, кредитами, дипломатическим прикрытием и геополитическим замыслом. По сути, Пакистан становится теневым игроком Китая в регионе Африканского Рога.
Китай последовательно выстраивает модель военно-морского проникновения в Красном море, Индийском океане и особенно вокруг Африканского Рога. База материально-технического обеспечения в Джибути, открытая в 2017 году, – лишь один из видимых узлов в сети его стратегических опорных пунктов. Миссии по борьбе с пиратством или совместное патрулирование часто служат тонкой завесой, под которой скрывается обеспечение безопасности морских коридоров не только для китайской, но и для всей мировой торговли от Южной Африки до Восточной Азии. Меморандум Пакистана с Сомали следует рассматривать именно в этом контексте. Обучение, обслуживание судов и поддержка патрулирования – это не самоцель, а компоненты более широкого китайского плана, в котором Пакистан выступает в роли «местного лица».
Присоединяясь к видению Пекина, Пакистан приносит в Сомали не просто пакет военной помощи, но и зависимость: от оружия, систем, запчастей, ремонта, кредитов и дипломатической защиты. Те же китайские оборонные компании, которые поставляют военно-морские платформы Пакистану, будут руководить контрактами в Сомали под пакистанской эгидой. Таким образом, сомалийский флот может быть модернизирован, но в рамках структуры, которая направляет его лояльность не столько Пакистану, сколько – косвенно – Пекину.
Меморандум с Сомали представлен как пятилетнее соглашение об оборонном сотрудничестве, включающее обучение в военных колледжах Пакистана, техническую помощь, обслуживание, обмен технологиями и модернизацию оборудования. Однако «обмен технологиями» всегда является магнитом для установления контроля. Совместный комитет по оборонному сотрудничеству, который будет собираться ежегодно, станет координировать все направления взаимодействия. Именно в этом комитете Пакистан получит рычаги влияния на военно-морские приоритеты Сомали, и баланс в принятии решений неизбежно сместится в сторону партнера, предоставившего технику и экспертные знания.
Это отработанная модель, которую Пекин успешно применял в других регионах: более слабое, но стратегически важное государство приглашает сильного военно-морского партнера лишь для того, чтобы оказаться в его логистической, доктринальной и политической зависимости. Пакистан в сделке с Сомали выступает видимым фронтом этой модели, но не ее архитектором.
Исламабад, несомненно, будет называть это жестом «мусульманской солидарности», сотрудничества Юг–Юг или укрепления региональной безопасности. Но такая формулировка – лишь дипломатический камуфляж, наброшенный на каркас китайской стратегии. Посол Китая в Сомали – ветеран с глубокими связями, а китайские государственные СМИ неоднократно продвигали в Африке нарративы, подчеркивающие лидирующую роль Пекина в морской безопасности. Роль Пакистана заключается в том, чтобы придать этому процессу легитимность: вместо прямого китайского присутствия вы получаете взаимодействие под пакистанским брендом. Это дает Китаю стратегическую глубину, скрывая истинный масштаб его влияния.
Сомали, одобрив этот меморандум, может полагать, что обрело партнера. Но на самом деле оно приняло посредника, который маскирует чужую повестку под местный колорит. В результате суверенитет выбора фильтруется через призму чужого замысла. В геополитических терминах именно так создаются клиентские государства.
Меморандум с Пакистаном – это не акт расширения прав и возможностей Сомали, а очередной ход на китайской шахматной доске в Индийском океане. Пакистан предлагает официальный костюм, рукопожатие, обучение и символ военной помощи, но под этим плащом скрывается Пекин. Отношения Пакистана с Сомали трансформируются: он выступает не как равный партнер, а как прокси, брокер и проводник. В этой роли он теряет собственную автономию, даже приобретая престиж. И для Сомали, и для региональных наблюдателей, и для всего мира должен прозвучать вопрос: является ли это оборонным сотрудничеством или очередным шагом китайской экспансии под чужим флагом?
