Индия запустила одну из самых масштабных трудовых реформ в своей истории, заменив 29 устаревших законов колониальной эпохи четырьмя новыми кодексами. Правительство провозгласило этот шаг историческим прорывом к модернизации, а деловые круги приветствовали сокращение бюрократии. Однако за громкими заявлениями скрывается непростой вопрос: чье будущее на самом деле строит эта реформа?
На бумаге обещания выглядят убедительно. Упрощенные процедуры заменяют лабиринты правил, в которых раньше тонул малый бизнес. Теперь текстильному производителю в Сурате не нужно проходить отдельные регистрации для зарплат, техники безопасности и социальных взносов – все объединено в едином цифровом портале. Срочные работники получают те же гарантии, что и постоянные, включая выходное пособие уже после одного года службы. Эта гибкость призвана отразить современный рынок труда, где профессии меняются быстрее, чем когда-либо.
Для миллионов людей, занятых в гиг-экономике, изменения кажутся почти революционными. Курьеры и водители такси наконец получают доступ к фондам социального страхования. Платформы теперь обязаны отчислять до 2% своего оборота на их медицинское страхование и пенсионные схемы. Впервые несчастный случай или болезнь не будут означать финансовый крах для семьи курьера, доставляющего продукты по хаотичным улицам Бангалора. Кроме того, для штатных сотрудников вводятся обязательные ежегодные медосмотры и более четкие гарантии минимальной заработной платы.
Однако при более глубоком анализе реформ возникают серьезные опасения. Теперь компании могут увольнять до 300 сотрудников без согласования с властями – порог был увеличен втрое со 100 человек. Бизнес-ассоциации называют это «необходимой гибкостью» на конкурентных рынках, но работники видят в этом потерю единственного щита от произвольных увольнений. В промышленных центрах штатов Тамилнад и Махараштра, где конкуренция остра, это дает огромную власть работодателям, находящимся под давлением акционеров.
Профсоюзы утверждают, что новые кодексы систематически ослабляют их позиции и усложняют ведение коллективных переговоров. Для признания профсоюза теперь требуется поддержка 51% работников предприятия, что является серьезным препятствием. Когда люди измотаны десятичасовыми сменами и боятся потерять работу, организовать сопротивление становится практически невозможно. Власти называют это мерой против «необоснованных забастовок», но рабочие воспринимают это как попытку заставить их замолчать.
Есть и другая проблема – математика, которая не сходится в семейных бюджетах. Чтобы увеличить пенсионные накопления, базовый оклад теперь должен составлять не менее половины общей зарплаты. Это повышает отчисления в пенсионный фонд, но одновременно сокращает ежемесячный доход «на руки». Например, программист в Хайдарабаде может потерять тысячи рупий, которые шли на оплату репетитора для дочери или помощь пожилым родителям. Правительство обещает безопасность в долгосрочной перспективе, но семьи, борющиеся с инфляцией, нуждаются в деньгах сегодня.
Внедрение реформ выявило еще одну тревожную реальность. Цифровые порталы, обещающие эффективность, становятся новым препятствием для малого бизнеса в сельской местности из-за проблем с доступом в интернет. Без надежных механизмов контроля элегантные на бумаге правила рискуют остаться лишь декларацией. Коррумпированные инспекторы не исчезают только потому, что законы были объединены.
Правительство позиционирует эти реформы как способ привести Индию в соответствие с международными стандартами для привлечения иностранных инвестиций, особенно от компаний, ищущих альтернативу Китаю. Но многие опасаются повторения сценария либерализации 1991 года, которая принесла впечатляющий рост для одних и растущее неравенство для большинства других. За техническими формулировками скрывается человеческая цена: сможет ли отец оплатить образование дочери, получит ли мать медицинскую помощь в старости, найдет ли молодежь достоинство в труде, а не просто выживание.
Индия стоит на распутье. Эти трудовые реформы могут стать либо фундаментом для всеобщего процветания, либо еще одной главой в истории, где реформы служат сильным мира сего, лишь на словах заботясь о справедливости. Ответ зависит не столько от текста законов, сколько от того, как общество будет требовать их исполнения и добиваться ответственности, отказываясь принимать, что эффективность должна достигаться за счет равенства.
