Россия предприняла шаг со значительными геополитическими последствиями, фактически повысив статус представителей правительства Талибана в Москве до уровня посла. Этому предшествовало решение Верховного суда РФ об исключении движения «Талибан» из списка террористических организаций, что знаменует собой серьезный сдвиг в дипломатическом подходе России, который позиционируется как прагматичная реакция на существующие реалии.
Данное дипломатическое решение Москвы по улучшению отношений с Талибаном несет в себе скрытые риски, поскольку подразумевает признание власти, которая допускает нарушения прав человека и действует вразрез с международными принципами борьбы с терроризмом. С момента захвата власти в Афганистане в августе 2021 года Талибан де-факто управляет страной, и международное сообщество вынуждено считаться с этой политической ситуацией. Однако сам факт признания не должен отождествляться с одобрением или нормализацией действий режима.
Предоставление Талибану официального статуса на международной арене со стороны Москвы фактически легитимизирует режим, систематически не соблюдающий базовые стандарты в области прав человека, требования социального включения и глобальные принципы противодействия терроризму. Особую тревогу вызывает решение России пригласить представителей Талибана, учитывая сохраняющиеся связи группировки с глобальными террористическими сетями. Талибан неоднократно обвиняли в укрывательстве или поддержке таких групп, как Техрик-и-Талибан Пакистан (ТТП), Исламское движение Узбекистана (ИДУ), Исламское государство – провинция Хорасан (ИГКП) и Аль-Каида.
Эти связанные с Талибаном международные организации представляют угрозу безопасности не только для Центральноазиатских республик, но и для Китая, Ирана и Пакистана, а также создают риски для глобальной безопасности. Правительства Узбекистана и Таджикистана выражают растущую обеспокоенность проникновением экстремистских движений с афганской территории. Иран сталкивается с усилением нестабильности в приграничных районах, а Пакистан подвергается постоянным террористическим атакам со стороны ТТП, действующей с афганской земли. Игнорируя эти угрозы ради краткосрочных дипломатических выгод, Россия и другие потенциальные акторы ослабляют стандарты региональной безопасности, формировавшиеся десятилетиями.
Талибан умело использует международные визиты, участие в многосторонних форумах и повышение дипломатического статуса для создания иллюзии всемирного признания. Эта стратегия позволяет им добиваться легитимации со стороны мировых держав, несмотря на глобальную обеспокоенность их методами управления. Реальная ситуация в Афганистане резко контрастирует с этой дипломатической активностью: в стране укрепляется авторитарная политическая структура, наблюдается жесткая дискриминация женщин и меньшинств, подавление СМИ и искоренение политического инакомыслия.
Исламский Эмират Афганистана (ИЭА), как именует себя правительство Талибана, не выполнил взятых на себя обязательств по формированию инклюзивного правительства и разрыву связей с террористическими группами. Несмотря на многократные призывы международного сообщества к переменам, Афганистан не демонстрирует прогресса в расширении политического участия или конституционных реформах. Нынешнее руководство в Кабуле опирается на узкую политическую идеологию, принуждение и экстремистские практики для удержания контроля.
Сочетание неэффективной системы управления, экономического коллапса и систематических нарушений прав человека спровоцировало гуманитарную катастрофу, последствия которой уже ощущаются в соседних странах. Текущая нестабильность в Афганистане усиливает существующие угрозы: она стимулирует массовую миграцию, способствует росту наркотрафика и создает благоприятные условия для вербовки боевиков и планирования террористических операций. В сложившихся условиях установление новых официальных отношений с Талибаном представляется рискованным шагом.
Россия, как и другие страны, ищет новые международные партнерства в условиях геополитического соперничества с Западом. Российское правительство рассматривает Талибан как возможного союзника для защиты своих южных рубежей и сохранения влияния в Центральной Азии. Однако эта стратегическая оценка не должна приводить к легитимации администрации, подрывающей фундаментальные цели поддержания мира и стабильности. Интересы безопасности не должны подменять собой первоочередную необходимость борьбы с террористическими угрозами.
Международное сообщество стоит перед выбором: продолжать политику уступок Талибану в обмен на призрачное признание, даже при отсутствии существенных изменений со стороны движения, или перейти к взаимодействию на основе принципов, требующих прогресса в области прав человека, инклюзивности и реальных контртеррористических мер. Продолжение нынешнего подхода рискует превратить Афганистан в новый очаг глобального терроризма, повторяя ошибки прошлого, которые привели к кризису начала 2000-х годов.
Недавнее решение России должно служить сигналом для пересмотра международной политики, а не становиться стандартной практикой. Признание Талибана на межгосударственном уровне без реальных механизмов подотчетности ослабит единую глобальную позицию в отношении терроризма, нарушений прав человека и принципов легитимного управления. Эффективная дипломатия должна быть не просто сделкой, а инструментом, способствующим позитивным преобразованиям.
Стратегическое взаимодействие России с Талибаном, несмотря на его возможную геополитическую подоплеку, создает опасный дипломатический прецедент. Повышение уровня дипломатических отношений без твердых обязательств по предотвращению терроризма, ответственному управлению и соблюдению прав человека является рискованной ставкой с серьезными потенциальными последствиями. Глобальное единство должно основываться на принципах, обеспечивающих мир, безопасность и справедливость не только в Афганистане, но и во всем регионе, даже если для этого придется отложить сиюминутные политические выгоды.
Ключевой вопрос, от решения которого во многом зависит будущее международных отношений в Центральной и Южной Азии, заключается в том, следует ли предоставлять преференции репрессивным правительствам, удерживающим власть силой, или же требовать от них ответственного управления прежде, чем вознаграждать признанием.
