Пока американские военные корабли курсируют через ключевые морские проливы Юго-Восточной Азии, Пекин наблюдает и развивает альтернативные сухопутные транспортные коридоры. Эта стратегия «хода и контрхода» разворачивается между двумя сверхдержавами в Индо-Тихоокеанском регионе, который сегодня стал центром глобальной геополитики.
Следуя доктринам военно-морского стратега Николаса Спикмена, одного из основателей школы классического реализма в американской внешней политике, Вашингтон продолжает придерживаться стратегии «сдерживания». Ее суть – контроль над морями и побережьями Евразии для предотвращения угроз американской морской торговле со стороны потенциальных соперников. Официально эта миссия называется «гарантированием свободы судоходства», но для Пекина она несет экзистенциальную угрозу.
Выживание Китая напрямую зависит от стабильных потоков энергии и товаров. Руководство страны осознает свою уязвимость: сильную зависимость от морских коридоров, которые могут быть перекрыты в случае кризиса. Чтобы исключить такую возможность, Пекин последние 15 лет разрабатывает альтернативную стратегию – создание разнообразных маршрутов поставок и укрепление связей через масштабные инфраструктурные проекты за рубежом. Южная Азия стала ключевым элементом этого плана.
Одним из самых уязвимых мест является Малаккский пролив. Через этот водный путь, ширина которого в самом узком месте составляет всего 2,8 км, ежегодно проходит около 90 000 торговых судов или четверть мировой морской торговли. По данным за 2024 год, до 74% импортируемой Китаем сырой нефти и 35% сжиженного природного газа поступает через этот единственный коридор. Такая концентрация потоков подвергает Пекин огромным рискам – от морской блокады до политической нестабильности прибрежных государств.
Ответом Пекина на эту уязвимость стала глобальная инициатива «Один пояс, один путь», запущенная в 2013 году и охватившая более 150 стран. Только за первые шесть месяцев 2025 года объем китайских контрактов, по данным Green Finance & Development Center, достиг рекордных 124 млрд долларов. Из этой суммы 66,2 млрд были направлены на инфраструктурные проекты – порты, трубопроводы, автомагистрали, а 57,1 млрд – на инвестиции в энергетику, технологии и производство.
Энергетика остается центральным элементом: на нее в 2025 году было выделено более 42 млрд долларов. Хотя большая часть средств пошла на нефть и газ, почти 10 млрд было вложено в проекты ветровой и солнечной энергетики. Это отражает двойную цель Пекина: обеспечить надежные поставки ископаемого топлива и постепенно диверсифицировать источники энергии. Стратегическая задача Китая тройная: построить альтернативные маршруты, снизить зависимость от «узких мест» и создать долгосрочные рычаги влияния через инфраструктуру.
Центральное место в этой стратегии занимает Китайско-пакистанский экономический коридор (CPEC) стоимостью более 62 млрд долларов. Он соединяет порт Гвадар в Аравийском море с западной китайской провинцией Синьцзян. Этот сухопутный маршрут предоставляет Пекину прямой доступ к торговым путям в обход Малаккского пролива и американского военно-морского влияния. Несмотря на серьезные риски безопасности, включая нападения на объекты инфраструктуры, Китай не демонстрирует признаков колебаний – экзистенциальная потребность в энергии служит мощным стимулом.
Интересы Пекина распространяются и на Афганистан, обладающий огромными запасами полезных ископаемых – лития, меди, редкоземельных металлов – на сумму более 1 трлн долларов. В одной из служебных записок Пентагона 2010 года Афганистан даже назвали «литиевой Саудовской Аравией». Помимо этого, Китай развивает и другие маршруты, например, Китайско-мьянманский коридор с глубоководным портом Кьяукпью и 770-километровым нефтегазопроводом в провинцию Юньнань.
Это противостояние разворачивается на фоне обострения экономической и технологической конкуренции с США, которые ввели агрессивные тарифы и барьеры против китайских полупроводников и электромобилей. В ответ Китай активизирует дипломатию, продвигая многополярное видение мира через такие площадки, как ШОС и БРИКС, где его ВВП составляет 60% от общего объема группы.
Пекин строит не просто схемы на бумаге. От Гвадара в Пакистане до трубопроводов через Мьянму, Китай создает реальную сеть маршрутов, призванных ослабить американскую хватку на его линиях снабжения. У Вашингтона все еще есть преимущество на море, его флот держит Малаккский пролив под наблюдением. Но на суше Китай методично наращивает активы и влияние, которые в какой-то момент могут склонить чашу весов. Противостояние между американской морской державой и континентальной стратегией Китая только начинается, а Южная Азия стала его новой линией фронта.
