В самом сердце штата Ракхайн разворачивается трагедия, о которой мир, кажется, предпочел забыть. Как отмечает в своей недавней публикации доктор Азим Ибрагим, директор по специальным инициативам Института стратегии и политики Newlines в Вашингтоне, на месте процветающих деревень рохинджа – с домами, мечетями и школами – теперь возвышаются военные казармы и посты безопасности. Военные Мьянмы не просто уничтожают следы своих преступлений, они физически стирают память о целом народе.
Недавний отчет, подготовленный при поддержке ООН, показал, что правящая хунта сравняла с землей десятки деревень рохинджа, построив на их руинах укрепленные военные объекты. Это не единичные инциденты, а часть продуманной стратегии, призванной сделать возвращение беженцев невозможным и в будущем отрицать сам факт их существования на этой земле. Бульдозеры и бетон стали последними инструментами геноцида, методично и почти без внимания со стороны мирового сообщества.
Спустя восемь лет после кампании этнических чисток 2017 года геноцид продолжается – тихо и системно. Пока мировые заголовки переключились на другие кризисы, военные Мьянмы закрепляют результаты своих преступлений, переписывая географию страны, чтобы стереть из нее своих жертв. Символизм происходящего пугает: строительство военной инфраструктуры на месте деревень служит двойной цели. Во-первых, это уничтожает физические доказательства, которые могли бы быть использованы в Международном уголовном суде. Во-вторых, это недвусмысленный сигнал о том, что земля теперь принадлежит палачам, а не их жертвам.
Для почти миллиона беженцев рохинджа, находящихся в переполненных лагерях в Бангладеш, это разрушает последнюю надежду. Дакка неоднократно призывала к их репатриации, но как можно говорить о возвращении, если деревень, из которых они бежали, больше не существует? Возвращение на родину в таких условиях рискует превратиться в повторное заключение, только на этот раз – внутри страны, которая пыталась их уничтожить.
Глобальная реакция, а точнее ее отсутствие, вызывает глубокую тревогу. ООН документирует разрушения, правозащитные группы публикуют отчеты, но реакция государств остается приглушенной. Мировое сообщество, уставшее от «затянувшегося» кризиса, сократило помощь беженцам рохинджа в Бангладеш почти на 40% с 2022 года, обрекая детей на недоедание, а семьи – на отчаяние. Бездействие мира лишь узаконивает эту вторую фазу геноцида – систематическое стирание народа из истории.
Эксперты призывают к немедленным действиям. Необходимо в первую очередь сохранить доказательства, картографируя каждую разрушенную деревню с помощью спутниковых снимков. Любые будущие соглашения о репатриации должны быть жестко увязаны с условиями реституции земли и демонтажа военных объектов, построенных на землях рохинджа. Кроме того, следует ввести целенаправленные санкции против военных подразделений и компаний, причастных к захвату земель и строительству.
Геноцид стремится не просто убить народ, но и уничтожить саму идею о том, что он когда-либо существовал. Рохинджа стирают дважды: сначала с их земли, а теперь – с самой карты. Позволив генералам Мьянмы безнаказанно переписать географию геноцида, международное сообщество провалит один из самых очевидных моральных тестов нашего времени. Кризис рохинджа – это вопрос о том, потерпит ли человечество намеренное удаление целого народа из истории.
