Россия сделала решительный шаг на мировой арене, став первой страной, официально признавшей «Исламский Эмират Афганистан». Как отмечает Хасан Аббас в своей публикации для Foreign Policy in Focus, это решение, принятое 3 июля, положило конец почти трехлетней международной изоляции режима талибов, захвативших власть в Кабуле в августе 2021 года. С тех пор ни одно государство мира не решалось на такой шаг, осуждая радикальные ограничения, наложенные на права женщин и девочек.
Причиной глобального остракизма стала политика, которую в ООН охарактеризовали как «гендерный апартеид». Талибы запретили женщинам получать образование и работать, фактически заперев их в четырех стенах. Выход из дома возможен только в сопровождении мужчины-опекуна, а женский голос в общественных местах оказался под запретом из-за опасений, что он может быть «слишком эротичным». Даже 57 стран-членов Организации исламского сотрудничества (ОИС) не сочли возможным признать правительство, оправдывающее женоненавистничество искаженными трактовками шариата и афганских традиций.
Для Москвы одним из ключевых мотивов признания стала угроза терроризма, исходящая от группировки «Исламское государство — Хорасан» (ИГ-Х, запрещена в РФ), базирующейся в Афганистане. Теракт в подмосковном концертном зале в марте 2024 года, унесший жизни более 130 человек, заставил Кремль пересмотреть свою стратегию. В этом контексте Талибан рассматривается как потенциальный союзник в борьбе с общим врагом, несмотря на то, что сами талибы с трудом сдерживают активность ИГ-Х и других радикальных группировок, ряды которых часто пополняют их бывшие соратники.
Этот шаг не был спонтанным. Россия не закрывала свое посольство в Кабуле после 2021 года и еще в апреле исключила движение «Талибан» (запрещено в РФ) из списка террористических организаций. Президент Владимир Путин неоднократно позиционировал себя как защитника исламских ценностей, что, вероятно, было воспринято талибами как сигнал к сближению. Признание также можно рассматривать как вызов Западу и его снижающемуся влиянию в сфере защиты прав человека.
Однако режим, на который сделала ставку Москва, далек от стабильности. Внутри самого движения «Талибан» нарастают противоречия. Заместитель министра иностранных дел Аббас Станикзай, выступавший за образование для девочек, был вынужден уехать в ОАЭ, опасаясь за свою жизнь. Еще более серьезный раскол наметился между верховным лидером и главой влиятельной «Сети Хаккани» Сираджуддином Хаккани. Он также публично критиковал женоненавистническую политику и, по слухам, ищет поддержки в ОАЭ и Саудовской Аравии для создания альтернативного, более умеренного крыла власти.
Таким образом, признание со стороны России может не спасти правительство талибов от краха под грузом внутренних распрей и бесчеловечной политики. Другие страны, такие как Пакистан или Индия, вряд ли поспешат последовать примеру Москвы из-за возможного неприятия в собственном обществе. Решение Кремля, каким бы ни был его прагматичный расчет, рискует еще больше подорвать международный правопорядок и принципы защиты прав человека.
