Как отмечает в своем анализе для издания FEE политолог Джейк Скотт, Европейский союз и Индия после почти двух десятилетий переговоров приближаются к заключению соглашения о свободной торговле. Диалог, начатый еще в 2007 году и неоднократно заходивший в тупик, внезапно набрал обороты. Обе стороны стремятся завершить сделку к концу 2025 года – срок амбициозный, но не невозможный.
Контекст предельно ясен: Индия оказалась под новым давлением после того, как Вашингтон ввел пошлины на экспорт ее стали и алюминия, а Брюссель стремится диверсифицировать торговые партнерства в эпоху разрывов цепочек поставок и геополитической фрагментации. Вместе эти два рынка представляют более четверти населения планеты, а их совокупный ВВП соперничает с китайским. Подобное соглашение будет иметь не только двустороннее значение – оно способно изменить правила глобальной торговли.
Однако препятствия на этом пути огромны. Первое и самое очевидное – это тарифы. Европейский союз добивается от Индии снижения ее печально известных высоких импортных пошлин на автомобили, вина, спиртные напитки и молочную продукцию – секторы, имеющие для Европы как экономический, так и культурный вес. Индия долгое время сопротивлялась, опасаясь наплыва иностранной конкуренции, которая может навредить ее отечественным производителям. Учитывая повторяющиеся протесты фермеров против импорта более дешевого зерна, легко понять, почему политики не хотят еще больше злить свой электорат.
С другой стороны, Дели требует упрощенного доступа на европейский рынок для своих текстильных изделий, фармацевтики и сельскохозяйственной продукции. Брюссель, в свою очередь, не желает уступать без взаимных шагов. Это напряжение между защитой чувствительных секторов и расширением доступа на рынки лежит в основе любых торговых переговоров, и здесь оно проявляется особенно ярко.
Далее следуют регуляторные барьеры – так называемые «мягкие» торговые преграды. Стандарты ЕС в области безопасности пищевых продуктов, экологического соответствия и интеллектуальной собственности являются одними из самых строгих в мире. Индийские экспортеры утверждают, что соблюдение этих требований требует дорогостоящих изменений и ставит их в невыгодное положение.
Еще одним камнем преткновения является сфера услуг. Индия, построившая свою современную экономическую мощь на IT-аутсорсинге и мобильности квалифицированных кадров, настаивает на признании профессиональных квалификаций и упрощении миграционных процедур для своих специалистов в Европу. Однако ЕС, опасаясь внутриполитических волнений по поводу движения рабочей силы, проявляет осторожность.
Экологическое регулирование представляет собой еще более спорный фронт. Механизм трансграничного углеродного регулирования ЕС (CBAM), который облагает налогом импорт из отраслей с высоким уровнем выбросов, рассматривается в Дели как замаскированный тариф, наказывающий развивающиеся экономики. Индия, все еще сильно зависящая от угля, утверждает, что такие правила игнорируют ее более низкий уровень выбросов на душу населения и стадию развития. Для Брюсселя же углеродное ценообразование является одним из незыблемых столпов торговой политики.
Символизм также имеет значение, и ничто не иллюстрирует это лучше, чем битва за рис басмати. Индия подала заявку на эксклюзивное право географического указания для термина Basmati на европейском рынке. Однако Пакистан, также экспортирующий большие объемы этого злака, настаивает на равных правах. Предоставление эксклюзивности Индии рискует втянуть ЕС в южноазиатское соперничество. Для Индии же это вопрос не только коммерческой выгоды, но и национальной гордости.
Цели, которые Индия преследует в этой сделке, ясны. На первом месте – диверсификация: в условиях, когда США вводят пошлины, а Китай становится все более непредсказуемым, Дели ищет стабильный якорь в Европе. Доступ на рынок для трудоемких отраслей жизненно важен для создания рабочих мест. Кроме того, Индия хочет гарантий, что экологические и потребительские правила ЕС не превратятся в протекционизм, замаскированный под принципы.
В то время как мировая торговля фрагментируется, соглашение между ЕС и Индией могло бы доказать, что две крупные, разнообразные экономики все еще способны найти общий язык. Для Европы это шанс усилить свое влияние в Азии, не втягиваясь в бинарное противостояние США и Китая. Для Индии – путь к более глубокой интеграции в глобальные цепочки поставок. Для всего мира это проверка: можно ли примирить климатические проблемы, стандарты регулирования и традиционные торговые барьеры таким образом, чтобы обеспечить и рост, и устойчивость. Если соглашение увенчается успехом, оно создаст шаблон для будущих торговых сделок. Если же провалится, это станет еще одним напоминанием о том, как трудно преодолеть разрыв между протекционизмом и открытостью.
