Спустя два десятилетия после того, как теракты 11 сентября изменили глобальную архитектуру безопасности, «Аль-Каида» демонстрирует безошибочные признаки возрождения – и снова в центре этого процесса оказался Афганистан. Недавнее предупреждение Национального контртеррористического центра США (NCTC) подчеркивает серьезность угрозы: «Аль-Каида» и ее йеменский филиал «Аль-Каида на Аравийском полуострове» (АКАП) используют конфликты, в которых участвует Вашингтон, для вдохновения новых атак на американской земле. То, что когда-то считалось ослабленной и раздробленной сетью, вновь превращается в потенциальную региональную и глобальную угрозу.
Семена этого возрождения были посеяны в августе 2021 года, когда талибы вернулись к власти в Кабуле. Несмотря на их заверения в рамках Дохийского соглашения о том, что афганская земля не будет использоваться для терроризма, факты свидетельствуют, что обещания «Талибана» носят скорее риторический, чем реальный характер. Предполагается, что боевики «Аль-Каиды» восстановили тренировочные базы, укрепили каналы вербовки и возобновили связи с руководством талибов. Эти события вновь превратили Афганистан в благоприятную среду – очень похожую на ту, что существовала до 11 сентября, – где глобальные джихадистские сети могут перегруппировываться и реорганизовываться.
Это возрождение – проблема не только для Америки. Это угроза, которая эхом отзывается по всему региону и за его пределами. Южная Азия, в частности, находится на переднем крае. Пакистан, все еще борющийся со всплеском терроризма со стороны «Техрик-е-Талибан Пакистан» (ТТП), сталкивается с возможностью того, что «Аль-Каида» укрепит союзы с местными группировками для расширения своего влияния. Государства Центральной Азии с их проницаемыми границами и ограниченными контртеррористическими возможностями рискуют стать транзитными маршрутами или безопасными убежищами. Даже Иран и Китай, имеющие собственные проблемы с безопасностью, могут столкнуться с последствиями возобновления джихадистской активности в Афганистане.
Стратегия «Аль-Каиды» развивается, что делает борьбу с ней еще более сложной. Группировка больше не зацикливается исключительно на зрелищных крупномасштабных атаках, а все чаще фокусируется на вдохновении «одиноких волков» и децентрализованных ячеек через онлайн-пропаганду. В своих посланиях она теперь переплетает глобальные обиды – от участия США в ближневосточных конфликтах до тяжелого положения мусульман в секторе Газа, – чтобы расширить свою привлекательность и привлечь новых рекрутов. Предупреждение NCTC о потенциальных угрозах для многолюдных общественных мест, таких как спортивные мероприятия и концерты, является суровым напоминанием о том, как группировка адаптирует свою тактику, используя уязвимости открытых обществ.
Глобальная обстановка также играет на руку «Аль-Каиде». Поскольку ведущие мировые державы поглощены соперничеством – будь то в Восточной Европе или в Индо-Тихоокеанском регионе, – контртерроризм сместился вниз в списке стратегических приоритетов. Эта геополитическая рассеянность предоставляет террористическим группам пространство и время для восстановления. Вывод войск США из Афганистана создал не только физический вакуум, но и разведывательный разрыв, ограничивая способность западных агентств отслеживать и пресекать деятельность экстремистских сетей в реальном времени. Это «слепое пятно» – именно то, что нужно «Аль-Каиде» для восстановления своего потенциала и расширения своего влияния.
Для международного сообщества выводы очевидны: самодовольство опасно. Представление о том, что «Аль-Каида» была разгромлена, оказалось преждевременным. Ее идеология остается устойчивой, сети – адаптивными, а амбиции – неиссякаемыми. Если оставить эту угрозу без внимания, группировка может вновь начать экспортировать террор далеко за пределы Афганистана, нацеливаясь на западные города, дестабилизируя хрупкие государства и подпитывая более широкие циклы экстремизма и конфликтов.
Решение этой проблемы требует многогранного подхода. Во-первых, необходимо активизировать обмен разведданными и совместные контртеррористические операции, особенно между соседями Афганистана. Платформы регионального сотрудничества, такие как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), должны усилить свое внимание к противодействию терроризму и экстремизму, исходящему с афганской территории. Во-вторых, мировое сообщество должно призвать «Талибан» к ответственности за его контртеррористические обязательства. Взаимодействие с Кабулом должно быть обусловлено поддающимися проверке действиями по ликвидации террористических сетей и лишению их убежища.
Более того, противодействие возрождению «Аль-Каиды» – это не только военные и разведывательные меры. Это требует устранения идеологических и социально-экономических условий, которые позволяют экстремизму процветать. Инвестиции в образование, управление и развитие в уязвимых регионах могут помочь сократить число новобранцев, восприимчивых к экстремистским нарративам. Одновременно онлайн-платформы должны тесно сотрудничать с правительствами для разрушения цифровых экосистем, которые «Аль-Каида» использует для распространения своей пропаганды и радикализации людей.
Уроки 11 сентября остаются до боли актуальными: игнорирование ранних признаков возрождения террористической угрозы влечет за собой катастрофические последствия. Предупреждение NCTC – это не просто совет по безопасности, это призыв к действию. Мир не может позволить себе повторить ошибки прошлого, недооценив способность «Аль-Каиды» к восстановлению. Возвращение группировки из тени Афганистана является проверкой глобальной решимости. От того, сможет ли международное сообщество отреагировать быстро и решительно, будет зависеть не только безопасность региона, но и безопасность всего мира. В борьбе с терроризмом бдительность не является выбором – это единственная гарантия того, что история не повторится.
