Климатическая история Пакистана – это жестокая и несправедливая повесть. Страна, на долю которой приходится менее 1% мировых выбросов парниковых газов, принимает на себя один удар стихии за другим. Разрушительные наводнения 2022 года затопили треть территории страны, унесли жизни более 1700 человек и оставили миллионы без крова. Всего два года спустя аномальная жара в провинции Синд привела к гибели сотен людей и госпитализации тысяч. Для пакистанцев изменение климата – не отдаленная угроза, а суровая реальность, от которой зависит, выживет ли урожай, справится ли городская канализация с ливнем и будет ли у семьи доступ к питьевой воде.
Крупные городские центры, такие как Карачи и Лахор, чья инфраструктура и так работает на пределе, буквально парализуются во время сильных дождей. Улицы превращаются в реки, отключается электричество, и нормальная жизнь замирает. На севере страны ледники тают с пугающей скоростью, ставя под угрозу водоснабжение миллионов людей. Долгосрочные перспективы выглядят мрачно: продовольственная нестабильность, массовая миграция и конфликты за ресурсы рискуют стать «новой нормой».
Но на фоне этих вызовов Пакистан демонстрирует удивительную стойкость и стремление к прогрессу. Страна стала шестым по величине рынком солнечной энергии в мире, а выработка из возобновляемых источников за несколько лет подскочила почти на 50%. В провинциях Пенджаб и Синд солнечные панели теперь можно увидеть повсюду – на крышах домов, фермах и малых предприятиях. Это доказывает, что страна не сидит сложа руки в ожидании помощи.
Именно здесь для Соединенных Штатов открывается уникальное окно возможностей. Вашингтон и ранее оказывал поддержку, но ее масштабы не соответствовали глубине пакистанского кризиса. Если США стремятся к построению прочных отношений в Южной Азии, климатическая повестка должна выйти на первый план. Пакистанские фермеры нуждаются в засухоустойчивых семенах и умных системах орошения, а устаревшая энергосистема требует модернизации для интеграции возобновляемых источников. В этих областях американские технологии и инвестиции могли бы сыграть решающую роль.
Существует и геополитический аспект. Китай инвестировал миллиарды долларов в рамках инициативы Belt and Road, однако значительная часть этих средств пошла на угольные электростанции и крупные инфраструктурные проекты, которые сложно назвать экологичными. Если США выступят с альтернативным предложением, помогая Пакистану адаптироваться к новым реалиям и перейти на «зеленые» рельсы, это не только даст Исламабаду реальный выбор, но и укрепит позиции Америки в регионе.
Главный вопрос – финансирование. Пакистану не нужны новые долги. Ему необходимы гранты, долгосрочные партнерства и инвестиции, оформленные не как благотворительность, а как стратегия совместного выживания. Конечно, проблемы с управлением в самом Пакистане и конкурирующие приоритеты США усложняют задачу, но климатические катастрофы не будут ждать, пока обе страны решат свои внутренние вопросы.
Десятилетиями американо-пакистанские связи были хрупкими и в основном строились на принципе «помощь в обмен на сотрудничество в сфере безопасности». Смещение акцента на климатическое партнерство могло бы переопределить эти отношения, превратив их в прочный союз, нацеленный на совместное построение устойчивого будущего, а не на латание дыр после очередного кризиса.
Пакистан просит не сочувствия, а справедливого шанса выжить в меняющемся климате. Для США активное участие – это не просто жест доброй воли, а стратегическая ставка. Последствия происходящего в Пакистане выходят далеко за его пределы: наводнения влияют на мировые рынки продовольствия, таяние ледников затрагивает реки соседней Индии, а аномальная жара провоцирует миграцию. Игнорирование этой общей проблемы сегодня лишь гарантирует более масштабные кризисы завтра.
