Стратегия национальной безопасности Дональда Трампа, известная как «Америка превыше всего», кардинально перекраивает карту американского влияния в мире. Эта доктрина – не про изоляционизм, а про выстраивание новой глобальной иерархии, в которой страны ранжируются по их полезности для Соединенных Штатов. На вершине этой пирамиды находятся сами США, окруженные великими державами – Китаем и Россией, с которыми Вашингтон стремится к ситуативному сосуществованию. Ниже располагаются инструментальные партнеры, такие как Индия, ценные, когда это удобно, и игнорируемые в остальных случаях. А в самом низу – целые регионы, например, Африка и Латинская Америка, которые рассматриваются лишь как арены для добычи ресурсов и сдерживания.
Подобный подход можно назвать «имперской сортировкой», когда страны оцениваются по их значимости для американского капитала и элит в период ослабевающей гегемонии. «Америка превыше всего» – это не отступление с мировой арены, а решение, кто в новом мире имеет значение, а кто нет. Это империя, открыто упорядоченная силой, а не универсальными правилами.
Более десяти лет Вашингтон называл Индию «стратегическим партнером» и опорой в Индо-Тихоокеанском регионе. Однако в новой стратегии Нью-Дели отводится лишь второстепенная роль. Эта маргинализация не случайна: для доктрины Трампа Индия полезна, но в конечном счете заменима. Проблема страны носит структурный характер: она слишком велика, чтобы ее игнорировать, слишком независима, чтобы ей доверять, и слишком экономически неоднородна, чтобы стать надежным младшим партнером. В отличие от Японии или Австралии, Индию нельзя легко встроить в архитектуру безопасности под руководством США. В мире Трампа Индия – не опора, а пешка, чья ценность измеряется не размером демократии, а возможностью влиять на рынки, технологии и капитал.
Несмотря на многолетнюю риторику о китайской угрозе, стратегия Трампа смягчает тон, заменяя конфронтацию «управлением». Пекин рассматривается не как экзистенциальный соперник, а как экономическая проблема, требующая менеджмента. Это отражает признание того, что американский капитал глубоко переплетен с китайским производством, и полномасштабный разрыв был бы губителен. Вместо этого стратегия нацелена на выборочное сдерживание: оградить критические технологии и вытеснить Китай из Западного полушария, но при этом мириться с его доминированием в других регионах, если ключевые интересы США защищены.
В Азии это означает сохранение формальной риторики о свободе судоходства, но без более широкого видения порядка. В Африке подход еще более прагматичен: обширное присутствие Китая в торговле и инфраструктуре признается, но ответ США – это не солидарность в целях развития, а конкуренция за критически важные минералы, такие как литий и кобальт. Африка превращается в ресурсный фронтир в новой борьбе, где суверенитет африканских стран остается на втором плане.
Возможно, наиболее показательной чертой новой стратегии является ее снисходительное отношение к России. Документ преуменьшает агрессию Москвы в Украине и избегает называть ее главной угрозой, призывая к восстановлению «стратегической стабильности». В этой логике не Россия, а Европа изображается проблемой. Трампизм видит в Путине близкого по духу правителя, который управляет через национализм и презрение к либеральным нормам. По сути, это сделка: терпимость к доминированию России в Восточной Европе в обмен на признание первенства США в других регионах. Идеологическая солидарность авторитарных лидеров оказывается важнее демократических принципов.
Если России оказывается снисхождение, то Европу ждет дисциплинарное воздействие. Стратегия Трампа не просто критикует европейские расходы на оборону, но и атакует социально-политический порядок Европы, предупреждая о «цивилизационном стирании» и восхваляя ультраправые «патриотические» силы. Цель – не реформировать, а подорвать европейскую модель. Когда-то трансатлантический альянс был сообществом ценностей, теперь он сводится к тесту на лояльность. Либеральная демократия, социальное государство и мультикультурализм переосмысливаются как угрозы, поскольку они ограничивают власть американских корпораций.
Таким образом, новая карта мира выглядит следующим образом: Китай находится под управлением, потому что от него зависит капитал. К России проявляют снисхождение из-за идеологической близости. Европу атакуют, потому что ее социальная модель сопротивляется неолиберальной дисциплине. Индию отодвигают на второй план, потому что она стремится к автономии. А Африку рассматривают как источник ресурсов. Это не хаос, а четкая иерархия, основанная на потребностях американского капитализма. Урок для Индии, Азии и Африки ясен: в мире, где «Америка превыше всего», нет места для самостоятельности без подчинения.
