Избирательная комиссия Бангладеш объявила, что следующие всеобщие выборы в стране состоятся 12 февраля 2026 года. Этот шаг временной администрации под руководством Мухаммада Юнуса был призван стать решающим на пути к демократической нормализации после месяцев неопределенности, последовавших за политическими потрясениями 2024 года. Объявление должно было сигнализировать о завершении кризиса и наличии четкого графика перехода к стабильности.
Однако по всей стране эта новость была встречена на фоне продолжающихся беспорядков, насилия и институциональной хрупкости. Вместо того чтобы стабилизировать политическую обстановку, назначение даты выборов лишь подчеркнуло, насколько поверхностным остается переходный процесс. Проблема теперь не в процедурных задержках, а в растущем разрыве между избирательной формой и суровой политической реальностью. В напряженном климате Бангладеш дата в календаре не успокаивает общество, а рискует вызвать обратный эффект.
Дата выборов в феврале 2026 года не стала результатом политического консенсуса или публично согласованной «дорожной карты». Она была назначена под постоянным давлением со стороны оппозиционных партий, студенческих групп, гражданского общества и на фоне растущей международной обеспокоенности тем, что Бангладеш движется к бессрочному временному правлению. Это давление сопровождалось уличными мобилизациями. Студенческие активисты, сыгравшие центральную роль в восстании 2024 года, продолжают активную политическую деятельность, проводя демонстрации не только против задержек, но и против укрепления, по их мнению, нелегитимной власти. Протесты рабочих, волнения в университетских кампусах и столкновения с силами безопасности стали обыденностью.
В центре кризиса доверия находится сама Избирательная комиссия. На протяжении всего переходного периода она воспринималась как структура, скорее согласовывающая свои действия с исполнительной властью, чем действующая как независимый конституционный орган. Это восприятие укрепилось после решения комиссии запретить партии «Авами лиг» участвовать в предстоящих выборах. Исключение одной из двух доминирующих политических сил Бангладеш в корне меняет смысл электоральной конкуренции и лишает миллионы избирателей права голоса, усиливая чувство отчуждения.
Временное правительство утверждает, что февраль 2026 года – это взвешенный баланс между реформами и представительством. Однако на деле реформы все больше выглядят как барьер, а не как фундамент. Ключевые элементы программы реформ остаются неопределенными или политически оспариваемыми. При этом правоприменительные действия, включая аресты и судебные дела, непропорционально затронули определенных политических деятелей и активистов, что усилило ощущение избирательного правосудия. На этом фоне в стране наблюдается тревожный рост политического запугивания и межобщинного насилия, включая самосуды над представителями меньшинств и нападения на редакции независимых СМИ.
Последствия нестабильности в Бангладеш не ограничиваются ее границами. Региональные игроки уже выразили обеспокоенность, а дипломатические меры, такие как ужесточение визовых режимов, отражают опасения по поводу побочных эффектов. Международные партнеры неоднократно предостерегали от лишения граждан избирательных прав, нападений на меньшинства и подавления свободы слова. Сейчас главный риск – это самоуспокоенность. Дата в календаре может создать иллюзию решения проблемы, в то время как насилие, страх и недоверие подспудно нарастают.
У Бангладеш еще есть время для корректировки курса. Назначенная дата выборов создает возможность, но только если она будет подкреплена ощутимыми шагами по восстановлению институционального нейтралитета. Это включает переоценку действий Избирательной комиссии, отмену тотальных политических запретов и вовлечение всех основных политических сил в разработку заслуживающих доверия правил игры. Если же выборы в феврале 2026 года пройдут в условиях исключения и ограничений, беспорядки на улицах не прекратятся. Они переживут временное правительство, оставив после себя демократию еще более хрупкую и слабую, чем прежде.
